ССК 2017. Отбор. Обзор №30 от читателя №36

Раковина. Совсем недавно у кого-то из читателей была странная рецензия на этот рассказ. Он писал, что в романе присутствуют ездовые улитки, в роли главный героев трёхпалые существа, а людей показывают в цирке вместо уродов. Да, в рассказе действительно есть ездовые улитки. И это единственное, что соответствовало истине. Герои произведения – двое подростков, работающих на городской ярмарке и мечтающих попасть в цирк, глянуть на шоу уродов (в котором, к слову, реальные диковинные существа. Как читатель спутал человека с существом, напоминающим освежёванную козу, мне не понятно. Ну да ладно, я тоже иногда туплю). А колдун, заведующий шоу, уже как-то приезжал в их городок и остался не очень доволен зрителем.

Поначалу рассказ чем-то напомнил романы «Надвигается беда» Бредберри и «Цирк семьи Пайло» Эллиота. Но всё очарование от рассказа пропадает, когда Джим и Билл (у которого три пальца на правой руке вследствие детской травмы, а не потому, что он мутант) попадают на территорию цирка. Колдун своей приветственной речью жёстко спойлерит всё остальное действие, а концовка вообще преподнесена скомкано и непонятно.

Да и в любом случае, хоррорная составляющая здесь отсутствует. Фэнтези – да, а страшного ничего. Нет.

Возможные реальности и реальные возможности. Очередное фэнтези. ГГ упекли в клинику лечиться от виртуальной зависимости, а он лечиться от неё не хочет. Стилистика текста хромовата, особенно в начале. Сухие, угловатые предложения. Не скажу, что стиль плох, но нужны коррективы. Ну это так, к слову. Хоррора здесь всё равно нет и оценивать нечего. Нет.

Рейк. Пациент психиатрической больницы рассказывает психологу-недоучке о персонаже крипипасты. Неприятная стилистика, дёрганое повествование, скучные диалоги, неправдоподобные персонажи. Даже разбирать отдельные моменты не хочется. Не понравилось совершенно. Нет.

Римская ванна. Сначала я подумала, что кому-то очень понравился старый фильм «Что скрывает ложь» (который с Пфайффер, а не Кидман), но автор переиграл концовку, и мистическая составляющая осталась вообще не удел. Зачем она там? Наверное, чтобы выдать рассказ за хоррор. Но не, не прокатило. Нет.

Родительский инстинкт. Чрезвычайно глупый, неправдоподобный сюжет. Женщины стали рожать детей-зомби. Зомби либо прочухивались сразу после родов, либо выгрызали себе выход из мамочки самостоятельно. Родильные переделали в абортарии, правительство стало принуждать женщин к абортам. Это всё понятно. Но вот то, что остались женщины, всё равно желающие родить ребёнка – вот это не понятно. Даже в приведённом автором примере:

Поставьте себя на место тех, кто не один год пытался завести ребенка. Я знал девушку, которая вынашивала под сердцем малыша от погибшего вскоре после зачатия мужа, и тот ребенок был для нее всем.

Ребёнок у неё всё равно не родится. В ста процентах случаев у неё родится зомби. Либо он захочет её съесть сразу после рождения, либо начнёт кушать, ещё находясь внутри. Но, в любом случае, это будет зомби. На кой его оставлять? Мне, как женщине и гипотетической матери, со всеми присущими моему полу инстинктами, не удаётся придумать ни единой причины.

Помнится, в прошлогоднем отборе был подобный рассказ. Так дети в определённом возрасте начинали убивать своих родителей. И то, не обязательно. И то, не все. Через пару лет желание смерти близким утихало, и всё приходило в норму. На время особого буйства ребёнка предлагалось сдать в пансионат. Вот там поступки родителей, не желающих расставаться с чадом тоже дебильны, но хоть как-то логически оправдываются. А в этой истории… Ни одна умственно здоровая женщина, ни в память об умершем муже, ни об отце, деде, президенте, любимом рок-музыканте, ни о ком, не захочет быть съеденной заживо. Да даже если бы меня Джонни Депп оплодотворил в подобной ситуации, я бы подумала: «Вот а фак мазафак, вот так не свезло!» и пошла бы делать аборт.

Отдельный разговор – это описания чувств героев:

Я смотрел на хрустальные капли, катящие по щекам любимой. Капли, в которых читалась душа Насти, ее радость. Не сказав ни слова, я слизал соленые потеки с ее лица, после чего принялся расцеловывать живот в надежде, что долгожданный пузожитель почувствует, как сильно я его люблю..

Такое чувство, что рассказ писала овуляшка под действием своих расшалившихся гормонов. Бредовый, нелепый, нелогичный, с настолько дебиловатыми и не продуманными персонажами, что с первой минуты начинаешь желать им смерти. Папаша, «готовый глотки рвать за своего ребёнка» (это его основная характеристика, она постоянно нам повторяется) и мамаша, роль которой заключается в том, чтобы таскать пузо и рыдать.

Всё это великолепие обильно приправлено ошибками и многократными повторениями:

Пойми, «Приют» не вечен. Спонсор, конечно, нас хорошо финансирует, но места вроде этого обнаруживаются быстро. Правительство давит их как подросток прыщи, причем зачастую изуверскими способами.

Да и «Приют» мы тоже вовремя покинули. Говорят, он сгорел в ночь с 22-го на 23-е мая вместе со всеми, кто там находился. Правительство давит их как подросток прыщи, причем зачастую изуверскими способами

Серьезно? У автора фантазия на этом моменте закончилась?

Нас направлял родительский инстинкт. Знаете, это такая штука, которая заставляет родителей заботиться о своем потомстве.

По-моему автор немного напутал. Зомби – это не потомство. На всякий случай, уточню: глисты тоже не потомство. И рак. И бычий цепень. А то мало ли… И да, место, где делают аборты, называется «абортарий», а не «абортальня».

Нет.

Родственник. Довольно живо прописан ГГ – колоритный такой персонаж получился. Представила, поверила. А потом на пороге появляется мёртвый ребёнок, обмотанный gуповиной. И такое начинает вытворять, что Чаку Норрису и не снилось. Рассказ больше на стёб похож. Нет.

Рой. Очень тяжёлые предложения, до краёв перегруженные сравнениями, всевозможными словарными оборотами. Сквозь текст, как сквозь терновый куст продираться приходится.

Бетонные многоглазки вобрали в тёплые кармашки разбухшее на нефтяных дрожжах человечество

Циклопический голем - одежда из рукотворного камня, в которую веками зябко куталась цивилизация - возбудился и решил задушить объятием, шепнув на ушко, чего хочет.

Всю первую половину рассказа занимают рассуждения о том, как ГГ любит засовывать свои яйца в рот любовнице. Видимо, чтобы читатель проникся. Да и с дорогами у него отношения весьма странные:

Дорога услужливо изогнулась под колёсами, шевельнулась жадной умелой девкой, нога в грязном лаковом ботинке легла на сцепление, вторая плавно тронула газ.

Зато дорога была податлива и щедра на ласки, всегда готова и всегда его.

А что с сюжетом? Да то ли бетон взбесился, то ли ещё что-то в этом роде. Муть мутная. Дважды перечитывала весь текст, отдельные моменты вообще до четырёх раз. Про любовницу прониклась, а до остального, наверное, не доросла. Лет через десять еще раз перечитаю. А пока нет.

Роща. Вот коллекционер-любитель находит на любительской распродаже интересные снимки. Вот приходит домой к девушке-фотографу. Вот становится позировать. Щелк! И тут все повествование мало того, что становится похоже на логопедический текст, так оно ещё и начинает сильно отличаться от предыдущего по стилю.

Сравните сами:

Стоило ему только прочитать на одном из городских сайтов об очередной организуемой ярмарке, как у него буквально начинали чесаться руки. Наткнувшись на заметку о распродаже во дворике молодежного кафе, опять загорелся. Ведь никто из маститых профи на такое мероприятие не заявится, и он будет там царствовать безраздельно

и

Образующееся древесное страшилище ускоряется, торопится, перескакивает, окружает жертву, хочет расплющить. Острая щетина нападающих растений, переливающаяся серебристыми и янтарными блестящими крапинами, устремляется разрывать, потрошить его туловище. Росло и крепло ощущение, что клещами рвут щуплые руки. Щемящий крик вырвался из щели рта. Гроздь прутьев протыкает щеку, рвется вперед и проникает в пищевод. Немощь и кручина приплющили разум. Страдания растерзали хранилище прошлого, отказывающееся воспринимать чудовищную проекцию сущего.

До концовки читалось с интересом, хотелось узнать, что ж там за роща такая. Никаких объяснений так и не последовало. Кроме недоумения, рассказ ничего не вызвал. Нет.

Ручная стирка. Даша слышит в стиральной машинке голос бабушки.

Не пойму, постоянные повторения – это какой-то специальный приёмчик? Но тут они ни яркости стилю не добавляют, ни смысловой нагрузки не несут:

Дашина бабушка умерла в феврале. Люди говорили: «Допилась». Она стала злоупотреблять спиртным ещё несколько лет назад, после того, как разом потеряла и мужа, и сына.
У бабушки оставался ещё младший сын, дядя Слава. Человек непутёвый, он поздно женился, и теперь его жена, а вернее, вдова, тётя Тоня воспитывает трёхлетнего сына Ромку. Дядя Слава работал водителем грузовика и никогда не имел цели в жизни, а после двух трагедий в семье стал выпивать вместе с матерью, а потом всё больше и больше, всё больше и больше… Три года назад дядя Слава сгорел в бане, где отмечал День рождения один из его друзей. Как, почему – не дознались. Кому они нужны, компания алкоголиков?
А Дашина бабушка умерла в феврале. И Дашу в последние годы видела редко, хотя очень её любила, единственную внучку. Но мама не очень-то пускала Дашу к бабушке, опасаясь дурного влияния. И вообще, как все невестки, не испытывала особой любви к свекрови. А ведь была ещё квартира и невестка тётя Тоня, и машина Дашиного отца, которую вполне можно было починить…
Но Дашина бабушка умерла в феврале. А теперь её голосом говорит стиральная машина.

Вы не помните, когда там Дашина бабушка умерла? Это, правда, на сюжет никак не влияет. Так, на всякий спрашиваю.

Но будь осторожна. Деревенские ведьмы могут быть очень хитрыми. Они ближе к природе. Скажешь ей, что тебе хотелось бы иметь какую-то вещь на память о бабушке. Что ты чувствуешь за собой вину. Вы с бабушкой редко виделись в последнее время, так? Держись непринуждённо. Сохраняй как можно более невинный вид. Ты – безутешная внучка и только. И будь осторожна. Деревенские ведьмы могут быть очень хитрыми…

Ещё пара цитат в копилку:

Тренер очень любил детей, но вышло так, что он женился поздно и успел заиметь только одну дочь, прежде чем жена умерла.

Я б тоже умерла, если б тренер мою дочь «заимел».

- Ну, - смешалась Даша, - не так уж много.

Прямо девочка-миксер.

После, в принципе, довольно любопытной завязки, автор мог направить свой рассказ в какое-нибудь более интересное русло. Злобные существа из машинки, поехавшая девочка… Да, всё это вторично, но можно было сделать хотя бы твёрдый середнячок. А вышел какой-то недомистический недодетектив с совершенно карикатурными недоведьмами. Это же не ведьмы, это какая-то девчоночья пародия. У Провоторова в «Костяном» ведьма. А здесь получилось ещё хуже, чем в «Американской истории ужасов». Я так и представляю ведьм из «Ручной стирки», «Порчи» и «Первой любви» в этих их чёрных платьицах, взявшихся за ручки.

Детективная история не то, что хромает – она вообще безногая. О том, что убийца дворецкий, понимаешь, наверное, раньше самого автора. Рассказу нет.

Рыбак. Начали за здравие, закончили за упокой. У Якова всё плохо. Крокодил не ловится, не растёт кокос. Вот и пошёл Яков топиться. Но из воды его загадочный некто вытащил и обещал подарить ему своё везение при ловле рыбы. Только пойманную рыбу Яков должен сам съесть. Если с кем-нибудь поделится – быть беде.

Тут уже начинаешь представлять, как яков из жалости спасает от голода какого-нибудь опухшего африканского ребёнка, и кара небесная настигает его. Хоть мы подобное в сказках сотни раз читали, но при должной подаче, всё равно всегда интересно. Но нет. Яков рыбу ловит, жрёт, ни с кем не делится, как и было завещано. Но что-то странное с ним происходит всё равно. За что? Почему? И зачем в таком случае нужно было придумывать ограничения – не понятно. Нет.