ССК 2017. Отбор. Обзор №33 от читателя №12

Интродукция

Неплохой сюжет (за исключением концовки), но слишком тяжеловесный для рассказа: сложные иерархии, тонкости взаимоотношений человеческих существ и фауна неизвестной планеты — все это хорошо воспринималось бы в большом произведении.

В данном формате история выглядит нагромождением фактов, которые плохо складываются в единую картинку. В некоторых местах ощущается нехватка деталей (описание быта жителей планеты, информации о Центре), в иных, напротив, ненужность информации: так, например, долгий разговор о «падальщиках» заканчивается тем, что в рассказе они так и не появляются.

Кроме переизбытка фактов, многовато кровавых сцен (что опять списываю на объем произведения). Через пару страниц возникает иммунитет и впечатление не производит.

При этом хороший стиль изложения, живые описания. Единственный недостаток — неправильное словоупотребление: «сладостно-приторный запах»; «Куда ушли остальные? (...) за оградой не обнаружилось следов массового исхода». Нет.

Вилка

Хороший, реалистичный сюжет омрачается стилем повествования. Герой рассказывает о своей жизни на одной ноте, не меняя интонации (я имею в виду описание эмоций) ни в момент описания нападения, ни рассказывая об унижениях. Классическая концовка, свойственная литературе о психах, тоже не вызывает эмоций из-за монотонности изложения.

Нет.

Стуканцы

Набросок сюжета, который, к сожалению, не превратился в рассказ.

С персонажами не срастаешься, так как их характеристики очень размытые:

почему я бросил свою сестру, почему не следил за ней, ведь я знал, что она не такая, как другие дети, что ей нужное особое внимание

- так как нигде не поясняется термин «не такая», то я с равным успехом могу предположить как то, что она была ведьмой, так и то, что это политкорректное обозначение синдрома Дауна. А если к этому прибавить, что кроме материнского «ее маленькая девочка» нет никакого намека на возраст главных героев, могу для себя обозначить интервал от 5 до 50 лет.

Эмоции героев, описанные театральными вставками:

Новая вспышка молнии, сопровождаемая оглушительным громом, осветила внутри нечто черное и бесформенное, которое – о, ужас! – смотрело прямо на меня

- вызывают желание трагично заламывать руки и драматично закатывать глаза.

Не оставляют никакого впечатления и монстры, упоминаемые двумя предложениями:

информацию о мифическом народе – стуканцах, что живут в горах и под землей и нередко встречаются с людьми: иной раз, чтобы заключить с ними сделку, а иной раз – чтобы напакостить им. Но сведений этих было так мало, и все они так противоречили друг другу (то стуканцы обитали в горах Германии, а то на Уральском хребте; то они изображались безобидными работягами, а то кровожадными монстрами; то они обменивались с горняками различными дарами, а то похищали и съедали их детей)

- я об инопланетянине Алешеньке узнала больше из одной статьи в газете «Паранормальное», а тут в рассказе о «стуканцах» стуканцов-то и нет. Нет.

До добра нас это не доведёт

Уж не знаю, как до «добра», но позитивные эмоции рассказ вызывает. К сожалению, не сюжет — в этой части все очень смазано, нелогично. И не персонажи — они схематичны и неестественны: «Шок и страх, желания быть другом и стыд сплелись воедино, превратив его в овощ» - такой спектр эмоций, с чего, вдруг, «овощ»? Обычно этим словом определяется отсутствие реакций и эмоций.

А вот язык рассказа преподносит немало сюрпризов: «Мысли роились в его голове, так и желая ужалить ужасом». Вообще, мне показалось, что в тексте вшито заклинание, которое должно воздействовать на организаторов и вызывать дикое желание издать рассказ: «Зубы издавали чечётку», «Издался треск».

Думаю, с этим же заклинанием как-то связан и второй, популярный здесь, глагол: «Крыс ставало все больше».

Повествовательная часть тоже вызывает сомнительные ассоциации: «На его устах было, что то дьявольское и холодное» - простите, уважаемый, у вас там что-то на устах. Да-да, чуть правее. Ага, здесь, что-то «дьявольское и холодное».

«Хотелось думать, что это работа долгих годов, а не кого то или чего то другого» - долго гадала: неправильно употреблено слово, или просто ошибка в букве «д». А потом отвлеклась на: «сзади них с грохотом захлопнулась стена». Нет.

Память-убийца

«мне кажется, что я скорее читаю и глубоко сопереживаю герою, представляя себя на его месте» - а вот я, к сожалению, нет. Ни сопереживаю, ни представляю себя на его месте. Вообще, не испытываю ничего. И я не пила для этого никаких таблеток, подобно герою. Просто текст представляет из себя отрывки мыслей, клочки сюжета, оборванные на полуслове, размышления о трудах Ницше и Шопенгауэра.

Воспоминания о съеденной девочке выглядят не более, чем выдумкой больной фантазии. Причем не очень хорошей и яркой выдумкой. Переживания героя по поводу стирания его «я» абсолютно для меня не обоснованы, так как никакого «я» в рассказе не прослеживается. Нет.