Отбор в ССК 2019 - ПОЧТИ окончательные итоги

Друзья, это уже практически финальные и окончательные итоги отбора. Есть пара спорных позиций, о которых будет сказано ниже, но по большей части текстов решение принято.

На этот раз тяжело было сделать выбор не только читателям из нашей таргет-группы, но и организиаторам. Чтобы наиболее точно, подробно и наглядно пояснить наши решения, мы разделим все рассказы на несколько групп, по которым уже дадим пояснения.

Итак, совершенно точно, без всяких вопросов ПРОХОДЯТ в антологию рассказы:

• Семечко
• Зовущая тьму
• Ползущий
• Немного любви
• Пустоты
• Ванькина любовь
• Моя вторая половина
• Господин Элефант
• Нет места на земле
• Стрекот
• Фиолетовая тряпка
• Чучело-мяучело
• Шёпот крика

К этим историям у организаторов (Парфенов М. С., Ирина Епифанова) НЕТ особых претензий. Что-то понравилось меньше, что-то больше, но в общем и целом эти рассказы написаны на достойном уровне.

Далее, рассказы, которые точно НЕ проходят:

• Комариная топь
• Питомцы

На замену им мы отобрали рассказы из числа набравших на один голос меньше в голосовании таргет-группы:

• Зов высокой травы
• Хулиганка

В данном случае мы руководствовались простым принципом: то, что плохо написано - не проходит. То, что написано лучше и при этом занятно, страшно, интересно - проходит на замену.

Кстати, на замену выбрать тексты было тоже весьма сложно, так как подходящих под наши критерии рассказов оказалось больше, чем рассказов, требующих замены.

Особо выделим рассказы "Большое человеческое спасибо" и "Гамлет Ильич" - их мы предварительно отбираем в будущую антологию "13 мертвецов", куда оба этих рассказа хорошо подходят по тематике.

Нас также заинтересовали рассказы "Сделка" и "В домике", но их судьба зависит уже не только от нашего решения.

Дело в том, что в числе прошедших сито таргет-группы текстов оказалось еще два, которые у организаторов, скажем так, "под бооольшим вопросом". И это беспрецедентный случай в истории ССК-отборов - мнения организаторов насчет того, что делать с этими двумя текстами, разделились.

Речь о рассказах "Лепила" и "Колобок".

Будем честными до конца, чтобы предельно четко пояснить ситуацию с этими рассказами.

По мнению Парфенова М. С., ОБА названных текста написаны очень слабо и не должны попасть в "Самую страшную книгу 2019". Не взирая на имена, лица, личные отношения и все такое.

По мнению Ирины Епифановой, авторам этих историй мы должны дать шанс, потому что оба автора уже не первый раз проходят ССК-отборы читательским голосованием, но ранее (к другим их рассказам) мы, организаторы, уже применяли право вето.

После долгих споров, принято следующее решение:

Уважаемые авторы "Лепилы" и "Колобка"! Чтобы вы не упрекнули нас в какой-то личной к вам неприязни, организаторы дают вам обоим дополнительное время для того, чтобы вы могли как следует вычитать и отредактировать ваши рассказы. До 28 июля пришлите нам исправленные версии для оценки. Если вы СМОЖЕТЕ сделать свои рассказы реально лучше - они пройдут. Если у вас этого сделать НЕ получится - уж извините, но шанс мы вам давали.

На что вам, в частности, стоит обратить внимание.

"Лепила":

1. Избавьтесь как минимум от половины кличек, которые вы используете в рассказе.

Во-первых, подростковые клички типа "Лихой Гусь" - это бред. Прозвища возникают не просто так, а на основе определенных негласных правил, законов. У вас речь о детях, подростках. Подростки используют клички и прозвища далеко не всегда. Как правило, прозвища используются для сокращенного обращения к кому-либо (как и сокращенные версии имен). Чем короче и проще звучит кличка - тем чаще она используется и в итоге "прилипает" к человеку. Один мальчишка зовет другого со двора: "Эй, Сашка, выходи гулять!" - но не "Эй, Лихой Гусь, выходи гулять". Прозвища не возникают на пустом месте, а образуются от имен, фамилий или каких-то ярких внешних черт, выделяющих ребенка среди других. Вас могут прозвать "Лысый" если ваша фамилия, например, "Лысенко". Или "Рыжий", если вы рыжий. Если ваша фамилия "Гусаков" - вас могут прозвать "Гусь", но вас точно не прозовут "Лихой Гусь", так как в этом нет никакого практического смысла.

Во-вторых, вы используете клички в своем тексте прежде всего с целью избежать повтора имен ваших персонажей. То сеть вы не хотите писать каждый раз "Вася сказал", "Вася буркнул", "рассмеялся Вася" и поэтому у вас сначала "Вася сказал", потом "Лихой Гусь буркнул", а потом "рассмеялся Вася". Запомните, такой подход - это ошибка, причем грубая! На практике она в вашем тексте приводит к тому, что в длительном полилоге с участием, допустим, четырех человек, реплики относятся то к имени, то к кличке, и ваш читатель мучается, пытаясь сообразить "ху из ху", так как вместо четырех имен вы используете четыре имени и четыре клички. Запомните: единожды обозначив действующее лицо именем или кличкой, вы далее по тексту в 9 случаях из 10 должны (вот прямо-таки должны!) обозначать этого персонажа либо местоимением, либо одним и тем же именем - тем, которое выбрали для него изначально. Вы может в начале назвать его по имени и фамилии, а дальше использовать что-то одно - имя или фамилию. Вы можете в начале назвать его имя и кличку, а дальше использовать только кличку. К вашему персонажу другие персонажи могут обращаться по-разному, но вы, как автор, в своем авторском тексте должны использовать ТОЛЬКО ОДНО обозначение. Не хотите слишком часто повторять это обозначение - используйте простые местоимения ("он", "она") или пишите, выстраивайте диалоги так, чтобы оставлять отдельные реплики без авторского пояснения, кто именно их произносит (за счет характерной речи, например, присущей только этому персонажу).

Например:

- Привет, бродяги! - Верка Меньшова ухмыльнулась, демонстрируя свежую прореху в зубах. - Чего поделываете, жашрантшы?
- Привет, - сказал Вася Ивлев.
- Здорова, Верка, - кивнул Коля Климов по кличке "Клим".
- Здравствуйте, Верочка, - улыбнулся самый старший в компании, очкарик Эдуард. - Как ваши дела?
- Лучше вшех, очкарик! Как шам?
- Спасибо, не жалуюсь.

Две последние реплики не сопровождаются дополнительными указаниями от автора по поводу того, кто именно их произносит, но из контекста этой короткой беседы читатель уже все понимает и без всяких подсказок.

Те имена, которые вы используете - это для читателей обозначения действующих лиц. Как в пьесах, где реплики персонажей всегда предваряет его, персонажа, имя: "Гамлет", "Клавдий", "Офелия" - но не в одном случае "Гамлет", в другом "Принц", в третьем "Принц Датский", в четвертом "Молодой человек". Это не просто так делается, а чтобы избежать путаницы. Вот и в прозе подобной путаницы нужно избегать.

2. Избавьтесь от обилия наречий и характеристик речи в диалогах. Сейчас ваши диалоги выглядят так:

"зло бросила Жанна", "стушевался Лихой Гусь", "зло перебила Жанна", "Лихой Гусь екнул горлом", "жестко процедила Жанна", "рявкнула Жанна", "буркнул Денис", "процедила Жанна", "угрюмо кивнул Денис", "резко бросила Жанна", "мрачно обронил Костя" - и это просто ужасно. Писать так - это, на самом деле, чистой воды графомания. Речь ваших персонажей должна в большинстве случаев "говорить" сама за себя. И тогда вам не понадобится постоянно подсказывать читателю, что Жанна "процедила", а что "рявкнула". Ваш читатель ваших героев должен слышать, а не от вас узнавать о том, как слышите их вы.

Почитайте следующие примеры эмоционально насыщенных реплик:

- А вот теперь, сучонок, ты доигрался...

- Сдохни, мразь, сдохни!

- Думаешь, тебе это просто так сойдет с рук? Х-ха!

Ни в одном из этих примеров мы никак не поясняем авторской речью то, как, с какими интонациями звучат эти слова. Но вы прекрасно можете уловить эти интонации сами, вы их "слышите". И это - то, как надо работать с диалогами.

"Колобок":

Уважаемый автор, большая часть вашей истории - это история о детях в возрасте десяти лет. Но если в самой первой сцене вы еще помните об этом - мы, читатели, ощущаем это по прямой речи персонажей, то чем дальше по тексту, тем сильнее вы об этом забываете. У вас как в авторской речи, так и в речи персонажей начинают вылезать канцелярит ("В городском движении участвовало несколько единиц общественного транспорта" - вы худлит пишите или докладную записку???), неуместный пафос ("густая тень небесных глыб", "парк походил на отверженного изгоя" - эй, у вас мальчик 10 лет там гуляет, это парк ребенку этому "отверженного изгоя" напоминает???). Избавляйтесь от всего этого, исправляйте, убирайте фразы и предложения типа "тревожные сны с гнетующей атмосферой рождали яркую палитру неприятных ощущений". В этой фразе вы умудрились набором словосочетаний-штампов ("тревожные сны", "гнетущая атмосфера, "яркая палитра", "неприятные ощущения") не дать вашему читателю вообще никакой информации: что снилось мальчику? какие чувства его посетили? В идеале надо описывать вещи и состояния не определениями, а деталями, так, чтобы из описания конкретного сна мы, читатели, уже сами понимали, что сон был плохой, тревожный, с гнетущей атмосферой. И уж конечно в столь выспренних выражениях не следует описывать сны ребенка десяти лет - потому что это ребенок, а не барышня-аристократка из 19 века.

Уважаемые авторы, мы не знаем, помогут ли вам эти советы в данном конкретном случае с данными конкретными рассказами. Но эти советы - если не просто механически принять их, а если ПОНЯТЬ суть сделанных замечаний - могут вам помочь в будущем.