Орфографию и пунктуацию читателей в обзорах мы сохраняем. Просим авторов помнить, что читатели - не писатели и не критики, обзоры - дело добровольное и в них читатели просто высказывают свои впечатления.
Фонарщик
Стиль «одна бабка сказала» («Поженившаяся несколько месяцев назад молодая пара отдыхала на горнолыжной базе. Это были поистине упоительные дни», «Андрей и Елена, приехавшие в этот маленький городок покататься на лыжах и отдохнуть, были молоды и счастливы!») как-то не очень сродняет с главными героями. Особенно, когда они так тупят: «Наш электрик куда-то пропал. В последнее время он плохо себя чувствовал и выглядел сильно измученным … Он лежал в снегу, в лёгкой одежде, умирая от холода. В больнице сказали, что сумеют подлечить его за пару месяцев, но мы все до сих пор не пришли в себя после случившегося. До сих пор не понятно, как он оказался на улице в ту ночь...» - куда пропал? В больницу? Забыли в какую отвезли?
«- Тебе не кажется, что… - парень прислушался, - откуда этот шепот?- Что? Я ничего не слышу! – слова Андрея не на шутку встревожили девушку. Парень начал вести себя действительно странно. Будто чувствовал какие-то неприятные прикосновения» - ага, это шепот так неприятно прикасался. Он просто еще не очень умеет.
«Муки ревности теперь казались ничем и, хоть он слышал исходящие от платья тихие, едва заметные, стенанья любимого голоса по ночам, он не мог найти себе покоя» - странно, а должны были бы успокаивать стенанья любимого голоса от платья.
И с эмоциями какие-то трудности у героини: «- Пошли скорее, - сказала она и подхватила под руку мужа. Тому действительно было не по себе, он по-прежнему не открывал зажмуренных глаз, видимо, стараясь справиться с собой. - Они всё громче, - процедил он сквозь зубы, поддаваясь жене, ведущей его к выходу. Внезапно Лена остановилась и напрягла слух» - никаких переживаний по поводу мужа, у которого в голове появились странные голоса, зато стоит ей рассказать байку: «- Нет… не совсем, - смутился рассказчик, - Но кое-что происходит здесь даже в наше время. Кое-что необъяснимое. - Что?! – прошептала Лена. Страх неизвестности, самый могучий из всех, уже положил на её плечи свои длиннопалые руки и, стремясь избавиться от них, она жаждала услышать чёткий ответ» - видать, не так уж она и любила мужа, как пытается нас убедить рассказ.
Оплот
«Затем развязал тряпицу и стал намазывать ступню зеленоватой мазью.
— Что это? — спросила Оля.
— Мазь, — ответил Сергей и вскинул голову» - Кэп, ты ли это?
Тогда неудивительно, что имена использованы почаще, чтобы всем было очевидно о ком рассказ: «Оля была ошарашена. Сергей никогда не говорил, что его мать инвалид. На секунду Оля подумала, что это кресло для неё, а женщина села в него понарошку, чтобы показать Оле её будущее, но Евдокия Петровна решительно сдёрнула плед и Оля увидела, что у матери Сергея нет ног».
Вот только неочевидно, что тут должно было отвечать за хоррорную часть. Живут себе люди, радуются жизни: «Она тихонько постанывала и была счастлива. Её мечта сбылась. Большой дом, заботливый муж, восхитительный секс. Сергей тоже был счастлив» - чего за них переживать?
«О» - Остров
Ох и кидает главную героиню: «Он сел к столу («родной, любимый, желанный!» - напомнила себе Ксюша), стал жадно есть, потом поднял стакан» - через пять минут: «Ксюша решила, что завтра всеми правдами и неправдами заставит Андрея уехать с острова» - ПМС? Или это такая буквальная иллюстрация «от любви до ненависти»?
«- Это неправда, неправда, так не бывает, он не умер, - повторяла она без слов, одним лишь горячим, темным желанием сделать реальность снова простой, ожидаемой и безопасной» - а что темного в желании, чтобы не было проблем?
«Зато в него была вложена познавательная церковная брошюра «Поминовение усопших», из которой Ксюша узнала, что душа Андрея сейчас скитается вокруг домика и ищет тело, как птица – гнездо. От этой мысли было еще неуютнее.
- Ну что за незадача! – с досадой сказала Ксюша Мукле, понимая, что сейчас ей снова придется бежать в ночной ливень. – Консерва просроченная попалась, что ли?» - это не от мыслей неуютно, а либо от консервы, либо от отсутствия переходов.
«Ксюша поправила волосы и решила не бояться» - о, здравая мысль. А теперь пусть подотрет сопли и решит не тупить и все-таки искать выход с острова, а то когда героиня только спит и жрет, то складывается впечатление, что у нее все хорошо.
С домом тоже как-то не задалось: «Они пошли по тропе к домику и воспоминания выпрыгивали на Ксюшу из-за каждого дерева – мамин смех, тяжесть куклы Муклы в руке, ровный рокот взрослого разговора за столом, треск костра, запах пыли и старого дерева, колючее байковое одеяло, дохлые мухи и осы между залитыми солнцем оконными рамами, тявкающие крики тюленей прямо за стеной», «- Хорошо, наверное, мужики мяса поели, - усмехнулся Андрей. – Лосятина вкусная. А под домом хранилище - ледник, даже летом холодно. У дяди Тимофея там запас сложен – рыба сушеная, аптечка, шоколад, такое. Он этот остров раньше арендовал от своей организации ветеранской. Пока кукушечкой не поехал, рыбачил тут, раз даже зимовал вроде. - А теперь он чей, остров? - Да хэзэ. Чей-то. Государственный. Сюда плыть-то долго, а делать особо нечего», «Андрей говорил, чтобы включить электричество, нужно обойти дом и завести генератор в подклетке. Но Ксюша не собиралась больше никуда выходить. Она взяла фонарик, заперла дверь, прошла и подергала рамы на окнах, закрыла даже форточки. Обняла Муклу, залезла в одежде в ту самую кровать, где спала двадцать лет назад, накрылась с головой колючим одеялом с запахом рыбы» - чей дом? Ксюшин? Тогда почему ей паренек, который, вроде как, впервые был в этом доме, рассказывал, где что находится?
Да и пареньку с именем не свезло, постоянно кажется, что добавился еще персонаж с фамилией, созвучной имени паренька: «Телефон, куда же ты подевался?» - напряженно думала Ксюша. Когда они шли по тропинке, она проверяла время (полпятого) и есть ли сигнал (не было). Неужели выпал в лесу? Придется идти искать. А где Андреев?»
Девочка из клоаки, или Дитя неподвижного зверя
Красиво написано, но все страшное так поэтично описано, что нужные чувства не вызывает: «Франц почувствовал, как лопнул лежащий на сердце камень. Посмотрел на грудь: четыре острия ушли обратно, а камень потёк из него красными ручейками» - похоже на сказку.
Мои страшные сказки
Романтика («Мы с Виктором давно вместе. Во всём мире нет людей, так понимающих и дополняющих друг друга, как мы»). Романтика («Ароматы лета опьяняют. Медленными глотками пью терпкий сладкий напиток. Засматриваюсь на бабочек, порхающих в потоке солнечного света»). Романтика («- Ты не ведьма, ты – святая! – голос его прерывается. – Столько лет терпишь меня, принимаешь таким, какой есть»). Хоррор («Продумывал план, подбирал подходящую жертву, просчитывал каждый ход в нашей игре»). Конец.
Меня тут немного тревожит, не маловато ли романтики?
Шишига
Весь рассказ нарастает ощущение, что сейчас что-то будет и в конце чувствуешь себя обманутым. Всю историю где-то за кадром происходят страшные события, о чем узнаешь из диалогов персонажей («– Беда, барин! – заскулил Ерёма, подгибая колени, готовый пасть на землю едва его отпустят. – Зверь-то лесной к самому порогу, почитай, подобрался. Стешку-то средь бела дня задрал, окаянный!»), а читателю достается короткое описание твари, которую тут же застрелили.
Пощечина, нанесенная по всем правилам театрального искусства
Вроде, рассказ про творчество и людей искусства, а вот в последней части начинаешь сомневаться. Может об энтомологах? Это же для них одна за другой метафоры в последних абзацах: «Страх схватил за загривок ледяной сороконожкой. Свился на шее, стиснул, поглаживая сотнями липких лапок, застрекотал в ухо», «Сколопендра нестерпимого ужаса на шее не давала даже склонить голову, но Коля все же заставил себя обернуться к залу»?
Гиноцид
Прям с первых предложений понятно, что рассказ о потерянных словах: «Полиция нагрянула в село Ясные Пни в праздничный день, про который никто не помнил. Ну, не так чтоб совсем и никак – ежели есть повод выпить, так как же не выпить?» - чего никак? Это, типа, предвосхищая вопрос, который никто не собирался задавать?
И о потерянных буквах: «приспособили к практическом применению», «на этим только смеялись», «Он ж, по моим сведениям, когда в медицинском училище была», «с нее можно был выйти в сеть».
И о потерянных сюжетах: «--Так куда деваться-то? Без укрытия не перезимуем! --Короче, Затрапезное – официально деревня не существующая. А на самом деле просто брошенная. Там же всякое снабжение прекратили, провода перерезали, ведь по бумагам нет ее» - перебрались? Чем закончилось противостояние бабок-партизан власти?
И о потерянном хорроре: в истории показано будущее, в котором стариков либо отправляют на рудники работать, либо утилизируют. Прискорбно. Прискорбно, что нет никаких страшных моментов, только общая канва мира будущего, в котором не любят старух.
Ковер с обезьянками
Рассказ идеален для тренировки внимательности и сообразительности: «Он позабыл, что хотел вернуться и припрятать деньги. Не до того сейчас! Цари прошлого, холодные, мертвые, при каждом двор из могильных червей… они ушли — и Квадим осторожно поднялся на ноги. Цеплялся пальцами за выемки в истертом камне» - что за цари? Откуда цари? Герой присел у каменной колонны отдохнуть, откуда взялись цари?
Очень сложно понять взаимосвязь обезьянок, вышитых на ковре и демона — мне не удалось понять. Да сам герой в какой-то момент сам потерялся: «А пирамида из голов?.. А женщина с козлиной головой? Она развела ноги, и на ее лоне поблескивал иней»
Комментариев: 0 RSS