Михаила Парфенова в своей тусовке частенько величают «отцом русского хоррора». Это, разумеется, и близко не так.
Русский хоррор записывался в монастырях задолго до прихода на Русь Ивана Грозного — не то что Михаила Парфенова. А историки с филологами наверняка отыщут вам пару образчиков, созданных еще до крещения огнем и мечом.
Русский хоррор пережил поистине блистательный расцвет в Серебряном веке и ушел в глухое подполье в эпоху соцреализма, изредка совершая дерзкие вылазки на территорию советской фантастики и детектива, показывая жуткий свой лик в экранизациях классики и прочно обосновавшись в историях, которые дети шепотом рассказывали друг другу в лагерях после отбоя.
Соцреализм умер вместе с социализмом, а русский хоррор остался — заметьте, без всякого участия Михаила Парфенова.
Но вот триумфальным возвращением из подполья русский хоррор обязан именно ему — Михаилу Парфенову. Пусть это был не такой взлет, как в Серебряном веке, когда в жанре творили Тургенев, Ремизов, Брюсов и Сологуб, пусть имена Максима Кабира, Олега Кожина, Дмитрия Тихонова, Елены Щетининой, Оксаны Ветловской, Ивана Белова и многих, многих других звучат намного скромнее, но открывая очередной томик в основанной Михаилом серии «Самая Страшная Книга» с этими именами на обложке, вы всегда можете быть уверены, что вас ждет коллекция действительно захватывающих страшных историй.
И очень редко в одном ряду с этими именами вы увидите имя самого «отца русского хоррора»; виновник торжества постоянно остается в тени. Собственно, перед нами всего лишь второй его авторский сборник после «Зоны ужаса» — да и то лишь наполовину, поскольку он делит его с Максимом Кабиром.
Но кто же такой этот Максим Кабир?
Комментариев: 0 RSS