Начну издалека — с истории.
Авторский сборник рассказов и повестей М.С. Парфенова “Зона ужаса” впервые вышел в 2017 году. В 2022 году былоирииро уже третье переиздание. Общий тираж достиг 8000 экземпляров, что вполне неплохо по меркам российского книжного рынка. Сам Михаил известен не только как автор, но и как один из главных популяризаторов в России хоррора. Парфенов — составитель многих антологий рассказов в успешной книжной серии “Самая страшная книга”, создатель одного из крупнейших тематических ресурсов о хорроре в рунете Даркер. В общем, человек достаточно заслуженный. Однако разберемся — так ли он хорош, как писатель?
Тематически “Зона ужаса” представляет из себя каталог страхов современных жителей больших городов. Здесь и массовый, но вполне себе невинный страх перед тараканами/клопами (“Страна тараканов”), и столь же массовый, но гораздо более обоснованный страх перед покупкой нового жилья / ипотекой (“Комната Павлика”). А разве, нанимая своему сыну репетитора или няню, мы совсем не боимся, что детей научат чему-то не тому, и хорошо ещё, если только потерей денег отделаешься (“Бабай”)? Кто из нас не боится дряхлости (“В пыль”), болезни (“Снежки”), смерти близких людей? В конце концов, кто из нас не рискует жизнью, влезая в переполненную маршрутку с сумасшедшими гонщиками-водителями (“Гроб на колесах”)?
Разбирая внешние опасности, М.С. Парфенов не дает нам забыть (да и сам, похоже, ни на секунду не забывает), что главная опасность подстерегает нас не снаружи, а внутри — и не помогут скрыться от себя ни друзья (“Снежки”), ни семья (“Мост”). Тот, кто подстерегает внутри нас самих, может оказаться самым страшным — и именно поэтому самый страшный рассказ сборника “Благословенная тишина” — это исповедь маньяка, убившего жену и сына.
Одновременно “Зона ужаса” — это ещё и своеобразная витрина, на которой Михаил Парфенов рекламирует даже не столько себя, сколько свой любимый жанр и русский хоррор вообще. Автор будто говорит своими рассказами — хватит читать исключительно Стивена Кинга и зарубежных мастеров, ведь мы можем не хуже!
И Михаил действительно может. На любой вкус и цвет! Хотите про зомби — вот “Снежки”, хотите про вампиров — вот “Корректура”, про сделки с дьяволом — “Ампутация”, про постапокалипсис — “Конец пути”, про маньяка — “Благословенная тишина”, про всяких невообразимых монстров — да пожалуйста! Вот “Гроб на колесах” и “Комната Павлика”.
И надо признать, что все эти рассказы — вовсе не копия классических сюжетов. Реверанс в сторону предшественников — да, наверное. Но не более того. Парфенов вполне самодостаточен и самобытен. И свойственно ему не только разнообразие сюжетов, но и многообразие стилистическое. В разных рассказах видим и классическое повествование от третьего лица, и дневниковые, исповедальные рассказы от первого лица, и даже редкого зверя — от второго (“Остановка у кладбища”). Активно используется звукопись, много интересных неожиданных метафор. Пожалуй, разве что диалоги автору не очень удаются. И это тоже показательно — книга-манифест всегда больше утверждает, чем спрашивает.
А теперь к менее очевидному и приятному.
Начну издалека: с математики.
В 1852 году были опубликованы отдельной книгой «Записки охотника» И.С. Тургенева. Выход сборника привел к пересмотру официальной издательской политики: цензорам направили специальное распоряжение с указанием: «Так как статьи, которые первоначально не представляли ничего противного цензурным правилам, могут иногда получить в соединении и сближении направление предосудительное, то необходимо, чтобы цензура не иначе позволяла к печатанию подобные полные издания, как при рассмотрении их в целости».
В теории систем это называется эмерджентостью — несводимостью свойств системы к сумме свойств её компонентов. В приведенном выше примере: каждый из рассказов Тургенева по отдельности не нёс в себе чего-то предосудительного с точки зрения цензуры Российской империи, однако повторяющиеся паттерны придавали книге в целом яркую антикрепостническую окраску. Причём, вряд ли даже сам Тургенев ожидал такого эффекта.
Мне представляется интересным разбор авторского сборника Парфенова как раз с учётом теории систем. Итак, приобрели рассказы Парфенова какие-то новые свойства, будучи помещёнными в “Зону ужаса”? Что общего в разных рассказах Парфенова, к каким паттернам и лейтмотивам он вновь и вновь обращается?
Первое, что бросается в глаза — М.С. Парфенов очень городской писатель. Действие всех рассказов происходит в городе. Исключение — рассказ “Мост”, где герой возвращается на родину, хотя лучше бы ему не возвращаться. География накладывает свой отпечаток — в рассказах Михаила неоткуда взяться привычным, классическим русским деревенским ужасам. Нет в городе ни русалок, ни леших, ни домовых. В городе совсем иная космология. Здесь скорее встретишь инфернальную маршрутку-хищницу, пожирающую пассажиров, или сговорившегося с черными риэлторами пришельца из иного измерения. И это вполне отражает дух времени. Большинство моих ровесников не горит желанием работать на селе, мы рвемся в город, желательно в большой, хотя и (чего скрывать?) одновременно его боимся.
Другой важный паттерн — сложные взаимоотношения отцов и детей (да, снова Тургенев!). Во-первых, дети так или иначе являются жертвами в десяти из шестнадцати рассказах сборника. Да, порой дети/подростки одновременно являются и мучителями (а то и карателями), но и тогда это больше не их вина (“Остановка у кладбища”, “Подарок”, “Каждый парень должен пройти через это”), а вина окружения, взрослых, которые не способны понять, что мир меняется, что наши дети станут совсем иными, хорошо это или плохо.
Отсюда же другие постоянные мотивы книги — сумасшедшие учителя (“Конец пути”, “Гроб на колесах”, отчасти “Бабай”) и надоедливые звонки родителей (“Страна тараканов”, “Корректура”). В “Снежках” и “Что тебе снится” созвоны с родителями не раздражают, но и помочь ничем не могут, потому что отцы слишком далеко от своих детей, как географически, так и духовно.
Возможно, оттого в книге так мало откровенных сцен, хотя секс — характерная жанровая черта. Лишь в “Комнате Павлика” есть яркая подобная сцена — и написана она, к слову, хорошо. Однако же секс, как ни крути, приводит к появлению детей, а страх за них — главный скрытый лейтмотив книги. Случайно или нет, но один из финальных и лучших рассказов сборника “Комната Павлика” буквально заканчивается тем, что ребенок (наш ребенок!) оказывается под присмотром чужого существа, живущего по принципиально другим законам. (Сдается мне, эта тема в ближайшие годы станет очень важной для нашей литературы).
Есть, к моему большому сожалению, ещё один повторяющийся (даже назойливый) паттерн книги — обмочившийся персонаж. Иногда это главный герой, иногда это кто-то из его окружения, и случается это в половине (8!) рассказах сборника. Это чуть ли не единственная реакция персонажей на страшные потрясения (иногда и не особо страшные, кстати). Это большой минус книги и явный недостаток инструментария, возможно, Михаилу при следующем переиздании книги стоит об этом задуматься. При том, будь рассказы изданы по отдельности — это не вызвало бы нареканий.
Ещё при прочтении бросается в глаза почти полное отсутствие в книге настоящих Героев, способных на самопожертвование и подвиг. Всё, на что хватает персонажей — жалкая борьба за выживание, да и то — борьба с душком, когда на всё готов пойти, лишь бы продлить свою жизнь, хотя не очень она и счастливая, жизнь-то.
Единственный раз персонаж жертвует собой в рассказе “В пыль”. Хотя и там главный герой — умирающий от смертельной болезни старик, который уже одной ногой в могиле. Интересно, что это тоже примета времени — подобное оправдание героизму и подвигу встречается не только у Михаила, да и не только в русской литературе. Но как по мне — гораздо поэтичнее и красивее выглядит вырывающий свое сердце молодой и сильный Данко, чем жертвующий собой харизматичный, но старый и больной Клинт Иствуд из фильма “Гран-Торино”. Слишком ставки на кону разные.
Подобное практически полное отсутствие положительных персонажей не может быть минусом каждого отдельного рассказа, но в сумме даёт не очень хороший эффект — в сборнике очень мало кому по-настоящему сопереживаешь и мало из-за чьей гибели расстраиваешься. Вспоминается мальчик из “Снежков” да друг главного героя из “Комнаты Павлика”.
Даже в редких эпизодах, где героизм был вполне оправдан сюжетно — М.С. Парфенов уходит в сторону. Что ж, наши ожидания — наши проблемы, рожденный ползать — летать не может, а богатыри — не вы. Но жаль.
В свете всего вышесказанного “Зона ужаса” Михаила Парфенова — книга очень, предельно мизантропичная. Человек — вовсе не звучит гордо. Человек — это зверь, в любой момент готовый сбросить шкуру и представить на суд зрителей весь ужас своей звериной натуры. А сильный человек — непременно хищник, поедающий жертв, не способных к сопротивлению, лишь забившихся в угол и ждущих своей очереди, живущих по лагерному принципу “Умри ты сегодня, а я завтра”, а до того, как они будут съедены, способных лишь копошиться в погоне за наживой.
Как итог: книга М.С. Парфенова, написанная в (относительно) сытые времена десятых, ещё до всех этих эпидемий, кризисов и прочих мероприятий, полна самой мрачной мизантропии и предчувствий больших проблем, ожидающих неспособное к эмпатии человечество. В 2023 году должен выйти новый авторский сборник Парфенова, и я очень его жду, почему-то надеясь, что он будет хоть немного более оптимистичным, потому что наши дни показывают, что несмотря ни на что, есть в мире до сих пор место подвигу и бескорыстию, хотя и подлость с жадностью процветают и никуда не делись. Большой талантливый автор должен это почувствовать и уловить, а Парфёнов М.С., как ни крути, талантливый автор. Надеюсь, не просто так последний рассказ “Зоны ужаса” “Тени на воде” — не только история про апокалипсис, но одновременно и гимн любви, и вера в то, что каждый из нас может не быть одинок.
А пока — берегите друг друга.
Комментариев: 0 RSS