Дима, давай, не мудрствуя лукаво, начнем с начала, то есть с детства. Ты сам вообще откуда — коренной белгородец?
Нет, мы приехали из Казахстана. Из Целинограда, сейчас это Астана. Приехали с семьей, когда мне было 14 лет...
Расскажи, как учился-то в школе?
В школе учился хорошо.
А русский язык?
Русский, литература — пятерки. Учительница литературы в свое время просто обожала меня. С тех пор, правда, многое забыл. Испорчен сильно Вордом, компьютером.
Какой у тебя был в школе любимый предмет?
Да, честно сказать, я в школу ходить не любил... Учился-то без троек, в принципе. Но... Не любил ходить в детский сад, не любил ходить в школу, теперь не люблю ходить на работу. Видимо, рожден для пенсии только.
А где дальше учился, где работаешь?
Учился на юридическом в БелГУ. Юрист. Как и полгорода, впрочем. У нас один такой юрист... грузчиком в магазине работает. А я работаю в организации «Деловой вестник». Через нас сдают налоги. Техническая, по большому счету, специальность. Отвечаю за шифрование данных, в общем — больше компьютерная работа и общение с людьми, консультирование в сфере налогообложения.
Расскажи о своем знакомстве с хоррором.
Когда сюда, в Белгород приехали, денег особо не было, друзей-приятелей тоже. С транспортом — проблемы. Я тогда учился в городе, а жил в поселке, у родителей. Заняться особо нечем, а у отца была отличная библиотека, большая подборка Стивена Кинга...
И ты его всего перечитал?
Да, вот с него и начал. Лет в 12 прочитал «Оно» — главный кошмар моего детства. С тех пор я его перечитал, наверное, раз восемь. До сих пор считаю, что это одна из наиболее повлиявших на меня книг. Затем читал Лавкрафта — это уже на свои доходы покупал. Был такой сайт когда-то — «Книга Бет», по-моему... Там публиковались классические рассказы ужасов — Лавкрафта, Эверса. Вот оттуда начал свое знакомство с литературой ужасов. Сперва в электронном виде читал, потом, когда появлялись деньги, покупал книги. Несмотря на то, что с какими-то произведениями был уже знаком, хотелось на бумаге это все иметь.
Какие у тебя любимые авторы?
Стивен Кинг. Лавкрафт. Вообще, самый любимый автор у меня — Леонид Андреев. Акутагава еще...
Да? Тоже люблю Акутагаву! ))
Еще Томас Лиготти — из последних увлечений. Адам Невилл...
И ты продолжаешь читать хоррор, не останавливаешься? Не по пословице, значит, про чукчу-писателя... А фильмы какие любишь?
Фильмы редко смотрю. У меня получается посмотреть максимум пять фильмов в год. Непонятно почему. Сам себе отмечаю, что вот это надо посмотреть, вот это надо, а потом как-то не выходит. Больше читаю. Из фильмов самый запоминающийся для меня был «Фонтан». Во многом, наверное, из-за саундтрека... А так — кино у меня как-то не очень. Раз в год на какого-нибудь «Хоббита» схожу или еще на что-нибудь такое... И фильма четыре дома посмотрю. Вот и все.
Когда ты начал писать?
Пробовать начал, наверное, лет с 16.
Рассказ «На холме», который так понравился читателям из команды отборщиков в «Самую Страшную Книгу» — это не был первый написанный тобой рассказ?
Это был первый законченный мною рассказ.
Законченный? А до этого... Сколько было незаконченных? Примерно?
Я очень-очень неусидчив в этом плане. До этого у меня было порядка двадцати, наверное, незаконченных рассказов.
Ну, не сказать, чтобы сильно много...
Да. Они сейчас на стадии ранних черновиков. Все собираюсь вернуться к ним, если силы появятся. По крайней мере, некоторые надо закончить. Своеобразный запас идей есть. На будущее.
Тебе стимул какой-то нужен, чтобы писать?
Ну, стимул у меня последнее время был. Сейчас у меня есть стимул. До этого времени я забрасывал... Бывало, садился — две-три страницы напишу и заброшу. Начинаю что-нибудь новое. Терял быстро интерес. Так было много лет, иногда годами ничего не делал. У меня на компьютере отдельные папки созданы, по годам. Вот за 2011 — почти пусто: два каких-то наброска, две заметки — и все. Я систематически начал писать где-то с октября прошлого года.
А как? Ты себе какую-то цель поставил?
У меня случилось одно событие в жизни, очень неприятное. Поставили тяжелый диагноз. Сказали, что я болен уже порядка 20 лет... Просто симптомов не было. Сейчас они уже есть. Но сейчас я в стадии ремиссии. В феврале вот, если все хорошо будет, то поставят излечение. Это мне очень-очень повезло, потому что вероятность излечения была где-то 30-40%. Я десять месяцев проходил терапию. Деньги на лечение собирали всей семьей, несколько помогло и государство...
Дорого стоило лечение?
Одна процедура 10-14 тысяч, если повезет найти дешевле. Каждую неделю, в определенное время, даже на час нельзя просрочить.
Послушай, ну это чудовищно... Так это то, что тебя подстегнуло?
Ну да. Терапия шла очень тяжело. Почти все это время, все 10 месяцев, у меня поднималась температура до 38. И я продолжал ходить на работу, потому что надо ведь было все это оплачивать, да и обузой быть не хотелось. С утра встаю, иду на работу, сижу там, сколько силы есть. Ну, люди относились с пониманием... Все это тянулось почти два года. Сперва, до лечения, обследования проходил, анализы всякие сдавал. Потом лечение... Каждый месяц приходишь... И тут возможно всякое: может, все хорошо, а может — полный провал терапии.
И ты постоянно в напряжении, постоянно ждешь результата...
Да. Ну вот, тогда, чтоб себя поддержать, начал писать. Я всегда хотел этим заниматься.
С детства?
Да. Но все время откладывал. Типа: завтра начну, потом, попозже. Ну, а сейчас, когда уже почувствовал, что подошел к какой-то границе... Понятно стало, что дальше уже откладывать некуда. Это и помогло. Начал регулярно писать.
Где ты нашел идеи своих рассказов? Как это получилось?
Ну, вот сюжет рассказа «Семя» родился буквально из ничего. За несколько часов. Я просто сидел... Вот если остальные рассказы я как-то придумывал...
Как ты вообще пишешь? План какой-то составляешь?
Нет, планов не составляю. Я просто начинаю писать, идет такой поток сознания, потом мысль за что-то цепляется. Появляется какой-нибудь образ интересный — я начинаю его обыгрывать. И потом 90 процентов того, что выходит, сразу в корзину... Нет, не удаляю, но убираю в долгий ящик. А над некоторыми идеями продолжаю работать. Сперва это все существует в блокноте, нечто бесформенное, потом еще раз переписываю на бумаге. Потом переношу на компьютер. А с рассказом «Семя» так получилось, что я просто вжился в этот образ главного героя. Я это чувствовал. Как если бы это произошло со мной, как если бы... я это пережил.
Как семья относится к твоим занятиям литературой?
У меня если честно, кроме жены, никто и не знает, что я вообще пишу.
То есть? Друзья, родители не знают? Почему?
Не знаю. То есть, подсознательно я, наверное, хочу, чтобы узнали. Поэтому и псевдоним никакой не брал.
Тебя за твою фамилию в школе-то дразнили?
Ну так! Еще бы!
Ты вообще как, человек спокойный?
Очень спокойный, флегматичный даже.
Из-за твоих текстов на конкурсе такие баталии разыгрались. Тебя эти напряги не очень сильно задевали?
Первый раз было, конечно, неприятно. Не ожидал, что такое случится... Но вообще — нет.
Я тебя после конкурса тогда спрашивала — как бы ты смог изменить свой рассказ, о котором столько споров было. Вот эти все кривизны и неправильности... Ты не смотрел те варианты редактуры, которые ребята там выкладывали?
Если честно, я не смотрел еще. Так, пролистывал. Мне очень-очень тяжело читать то, что я сам написал.
Это как же?! Ты разве не перечитываешь то, что написал?
Вот тот рассказ «На холме» — с тех пор, как я его отправил на отбор, ни разу не открывал. Написал, отредактировал, отправил — и все. Мне очень тяжело свои тексты читать.
Почему? Ты разве не влюбляешься в свои тексты? Типа: вот, я же это написал — какой молодец, как здорово! Нет у тебя такого?! ))
Нет, ну, поначалу-то есть. Как только написал. Я перечитываю сразу же, редактирую. А потом проходит какое-то контрольное время — примерно месяц. Многие советуют отложить на месяц...
Ну, или хотя бы недели на две...
Да. А я свой рассказ открываю — у, какой кошмар! И закрываю. И все. И уже не могу с этим работать совершенно.
Даже через месяц?
Даже через месяц. Я не перечитывал ни «Семя», ни «Зайчика». Вот 20 числа как отправил их, так и все... Вчера «Зайчика» открыл — надо ж отредактировать. Открыл, страницу пролистнул... И отложил. Думаю — еще чуть-чуть надо подождать. С силами собраться. Я пока что еще ничем не доволен из того, что написал.
Такое отвращение к своим текстам?
Нет... Мне тяжело их перечитывать не потому, что они мне отвратительны. Совсем нет. Просто они не закончены. Еще ни разу у меня не получилось написать рассказ и сказать себе: «Вот, все! Он закончен». Я не заканчиваю их, я их бросаю. Могу представить себя кем-то вроде Франкенштейна или Герберта Уэста, пытаюсь создать что-то идеальное... Работаю, работаю, а потом открываю какую-нибудь дверь в подвале и вижу свои «творения» — у одного вместо рук ноги, у другого голова к животу пришита — и все кричат: «Закончи нас!» А я пугаюсь и убегаю. Как-то так.
Ты вообще, когда книжки читаешь или фильмы смотришь, ты обычно за кого — за «темных» или за «светлых»?
За «светлых». Всегда.
Не представляешь себя в роли злодея?
Нет.
А победа на конкурсе тебя вдохновила?
Ну, я не чувствую себя победителем. Вполне возможно, что мне дали понять, что я не победитель.
С другой стороны... Если судить объективно — ну, победил и победил. После драки кулаками не машут. Я никаких пунктов не нарушал. Победил по всем правилам. Но победителем себя не ощущаю.
Не напугала тебя вся эта история, шум-гам, который на конкурсе поднялся вокруг твоих текстов? Чувствуешь себя зажатым теперь или будешь спокойно работать дальше?
Сначала был некоторый шок... А сейчас уже нормально. Во многом даже полезно. Даже наоборот как раз. Думаю — вот допишу сейчас, есть, кому показать. Познакомился с разными людьми...
Что ты больше всего ценишь в людях? Какие качества?
Наверное, преданность. Бесконфликтность.
А вот такой вопрос. Если бы тебе рассказ на конкурсе не понравился, но это написал твой друг. Ты бы поставил этому тексту самую высокую оценку?
Самую высокую не поставил бы, но... Поставил бы достаточно высокую.
Завысил бы?
Да, завысил. Но самую высокую все-таки не поставил, если бы сам рассказ не понравился.
Значит, ты не ожидал, что столько будет споров?
Да, этого я совершенно не ожидал. Честно говоря, я думал, что еще на начальной стадии тексты мои отвалятся, или, как минимум, на второй...
А почему ты не пытался как-то отвечать, защищаться?
Я просто не люблю спорить. Ни разу в жизни не видел, чтобы споры к чему-то хорошему привели. Это в теории считается, что в споре рождается истина. А на самом деле — каждый всегда при своем мнении остается, и только злятся друг на друга люди.
С другой стороны, это ведь не просто так. Вольно или невольно, но твои тексты вызвали много эмоций. Чем-то зацепили... Как у тебя получается находить пугающие темы? Откуда все это идет? Я где-то читала, что вот Гофман, например, запугивал сам себя. Он писал по ночам, пугался — и писал страшные сказки. А у тебя как получается пугать других?
Думаю, это подсознательно. Началось-то все со страха смерти. Хотя писать я начал еще до того, как узнал о своей болезни. Но ведь мир на самом деле страшная штука...
Мир тебя пугает? Ты по натуре домосед, с людьми не сильно контачишь. Хотя вот, с другой стороны, на работе-то постоянно общаешься...
Да, все верно. На работе... Это ведь своего рода маска такая: ни о чем серьезном ни с кем не разговаривать, улыбаться всем. А так-то... Приглашают на всякие дни рождения — не хожу никогда. На корпоративы не остаюсь. Мне и дома хорошо. В мире действительно много страшного, страшных мелочей. Я вот слышал недавно две истории от разных людей... Может быть, это городская байка? Про человека, который нырял в речку и застревал головой в коряге — потом его тело нашли. В разных местах от разных людей услышал про эту корягу — и уже пошли мысли такие: а что, если это одна и та же коряга, мало ли?
Путешествует где-то, губит людей...
Ну да. Но вот из таких мелочей складываются идеи.
Ты чувствуешь этот страх, чтобы передать его читателям?
Да. Напугать-то человека может любая мелочь. Даже не тень, а там... бумажка, например, шевелится от ветра. Или еще что-то такое, простое. Легко можно и самого себя напугать, и попытаться этим напугать кого-то.
Насчет страха понятно. А вот раздражения, злобы, обиды какой-то на людей у тебя нет после конкурса?
Нет. Совершенно нет! Я готов продолжать общение со всеми, с любым из «обидчиков».
Я так понимаю, что, когда есть реальная угроза для жизни, система ценностей выстраивается уже по-другому. Какие-то вещи выглядят мелкими... А какие-то страхи уже и не пугают.
Да. Хотя в жизни полно всяких мелких страхов — например, вдруг с работы уволят? Или еще что-то такое... Но после того, что я испытал, сидя в приемных врачей, ожидая результатов анализов разных... каждый из которых может оказаться просто приговором. Раз в месяц иду и в холодном поту сижу жду, что там будет. Какое решение в этой бумажке? Ну, я это пережил. И с тех пор ничего уже не страшно.
Да, это серьезная закалка. Чтобы не нервничать по пустякам. Так получается, что даже в плохом есть что-то хорошее. Вот ты писать, например, начал...
Да, хочу сейчас гораздо больше уделять внимания этому. Планирую где-то за год рассказа три написать.
Вообще-то ты три рассказа написал за более короткий промежуток времени. С момента отбора в «Самую Страшную Книгу» до конкурса «Чертова Дюжина» времени-то сколько прошло? Немного. А ты написал «На холме», для сборника «Темная сторона сети» написал рассказ, два рассказа для конкурса... Так ты за год можешь, пожалуй, и книгу написать. Сборник сольный, да?
Но хотелось бы получше вычитывать это все...
А не было желания написать, например, роман?
Желание есть. Но силенок у меня пока на это не хватит. Усидчивости.
У тебя вообще много времени, чтобы писать? Ты ведь работаешь, помимо прочего...
Времени очень мало. И теперь будет, наверное, еще меньше. Я на днях ипотеку подписал, будем строиться... Я пишу по утрам. В лучшие дни, в зависимости от состояния — с 5 утра до 7. И вечером, с 8 до 10. Это лучшее время. Бывает, каким-то одним из этих двух вариантов ограничиваюсь. А иногда ни того, ни другого промежутка использовать не получается. Хотя это единственное время, которое я могу уделять своему любимому занятию.
Что бы ты пожелал читателям DARKER?
Побольше хороших книг читать. А склок поменьше. Мы же все одним делом занимаемся: развиваем литературу ужасов. Ни к чему хорошему склоки не приведут. Ладно бы еще у нас все замечательно было, в развитой такой литературе можно было бы ругаться, создавать там какие-то школы, ветви... Но это нам, пожалуй, еще слишком рано. Так что лучше не отвлекаться на склоки.
Спасибо, Дима. Ну, а я желаю тебе, конечно, здоровья, новых творческих трудов и успехов. И, думаю, читатели DARKER ко мне присоединятся.
Комментариев: 0 RSS