Обитатели.
Группа юнармейцев плутает во время соревнований по ориентированию и натыкается на деревню, полную уродов в прямом смысле этого слова. Рассказ интересный, сюжет невероятно динамичный, он похож на кино. Я очень такое люблю. Более того, я обожаю «Поворот не туда» и «У холмов есть глаза», мне очень нравятся все эти жертвы инбридинга, генетических экспериментов, радиации и так далее. Оттого очень обидно за рассказ. Увы, это не кино, а передать атмосферу и эмоции словами у автора не получается из-за слабого языка, полного штампов и повторов, описаниям не хватает деталей, не хватает звуков, запахов, эмоционального пропускания происходящего героями через себя:
«Мужик двинул прямо на ребят с явно враждебными намерениями.»
«Ника завизжала и стала яростно отпинываться.»
«Карлик смерил Карину презрительным взглядом и внезапно кинулся в атаку.»
«Дверь была приоткрыта и Ника, заглянув в проем, увидела голое сморщенное существо на кровати. Оно выглядело невероятно старым и больным»
«Ника вылезла из убежища, и внезапно в шею вцепились сильные пальцы. Существо над ней зашлось злорадным хохотом.»
Очень много в рассказе экшна, который подается рублеными предложениями:
«Мужик с ружьем был шагах в двадцати от него. Он стоял на одном колене и настороженно всматривался в поле. Семен подобрал с земли увесистую корягу. Мужик поднял ружье, некоторое время старательно целился, а затем выстрелил. Облачко дыма унес ветер. Стрелок переломил ружье и стал перезаряжать. Семен кинулся в атаку. Мужик не успел среагировать и получил удар корягой в висок.»
Собственно из проблемы с языком вытекают и остальные проблемы рассказа: во-первых, герои. Они все одинаковые, Карину с трудом отличаешь от Ники, а Андрея от Артема. Их много, а отличительных черт толком нет, я запомнила, что Ника тихая, а Семен лидер группы, это все. А рассказ только что прочитан. Все эти ребята — просто функции для экшен-фантазии автора. Они как машины: умер Лешка? А пофиг, обсудили двумя репликами и бежим дальше мочить мутантов. Во-вторых, монстры. Та же проблема. Вроде автор силится их описать, но вылезают опять же сплошные штампы, и монстры сливаются в голове каким-то одним большим облаком. Я уже успела забыть, кого пристрелили, кого вилами замочили. В-третьих, атмосфера. Она не чувствуется, все очень сухо и картинки практически нет. Дать бы этому рассказу язык каких-нибудь «Черногрудых», до чего хорошо бы было.
Ну и наконец, самое обидное. Что это за деревня-то такая была? Интрига, которую так и не разрешили. А ведь можно было придумать какое-нибудь интересное происхождение всем этим уродам и подвизавшемуся к ним Макару. Единственный неожиданный поворот — у одного из уродов раздвоение личности. Но, ей-богу, лучше бы Шептун оказался каким-нибудь супермутантом или божеством, а то нагнетали-нагнетали, а в итоге пшик. В конце юнармейцы просто победоносно ковыляют из этой деревни. Финал ни о чем. Не, я рада победе над злом, но и зло какое-то невнятное получилось, и герои. С разбитым сердцем говорю НЕТ
Обратная сторона.
Анжеле и Вадиму внезапно приходит письмо от умершего сына. Рассказ представляет из себя большой пересказ событий. Даже самое интересное тупо пересказывается, а не показывается. Вот, например, как описана первая встреча супругов с мистическим:
«Через несколько дней после самоубийства Вылюдника, супруги Плотченковы увидели самоубийцу в зеркале. Он возникал во всех зеркалах, которые имелись в квартире.»
Нормально так, да? Ни тебе Вадима, вздрагивающей от лица Петра в зеркале ванной, ни перепуганной Анжелы, кричащей от неожиданности и страха при виде чужого человека в гардеробе. Увидели самоубийцу в зеркале, коротко и ясно. И вот так везде.
Иногда эти пересказы и вовсе читать тяжело – например, огромный кусок про исследования Божи Вукадиновича:
«Зафиксировав этот феномен, Вукадинович, однако, не создал никакой гипотезы, объясняющей обнаруженные расхождения, зато Вылюдник и гипотезу построил, и даже, как утверждал, доказал её на практике.»
Впрочем, когда читаешь диалоги, понимаешь, что лучше уж так — они совершенно неудачные, неестественные, клишированные:
«– Мы должны это сделать, – сказала Анжела, пристально глядя Вадиму в глаза.
– Не знаю. – Отвёл взгляд. – Это же… безумие.
– Как хочешь, – её слова были холодны как лёд. – С тобой или без тебя, но я всё сделаю. Если ты меня любишь, то пойдёшь со мной. А нет – так нет.
– Энжи, родная! – Он заключил её в объятия; в моменты особой нежности он звал её Энжи, эта форма имени напоминала об их любимой песне «Роллинг Стоунз». – Неужели ты подумала, что я отпущу тебя одну? Конечно, вместе… вместе… мы пойдём только вместе, – шептал он, покрывая поцелуями её лицо.»
Из-за столь сухого повествования происходящее кажется неправдоподобным, мотивация персонажей бредовой. Без всяких сомнений они слушают сумасшедшего Петра, который призывает их свести самих себя с ума, а потом покончить с собой. В конце ожидаемо выясняется, что их напарили. Очень дурно написанный текст. НЕТ
Посевная.
На Юру Синявского падает проклятье, но новая знакомая подсказывает ему обратиться к могущественной ведьме, которая взамен на помощь берет Юру в рабство. Рассказ хочется похвалить за необычный сюжет и атмосферу, напомнило «Суспирию», только в наших российских реалиях. От описания поедания ведьмой человеческих голов меня слегка передернуло, стало не по себе. Финал в принципе более-менее расставляет все по своим местам, все понятно.
И все же чего-то мне не хватило. Во-первых, слабоват язык. Опять классическая ошибка: повествование от лица Синявского, и к нему в комнату заходит «женщина в махровом халате», которую потом еще несколько раз называют женщиной, точно она ему незнакома. Периодические слабые, корявые обороты вроде «хроническое одиночество приняло болезненные формы», «Он чувствовал себя одураченными, злость расползалась внутри Юры черной плесенью.» Во-вторых, ощущение, что рассказ — вторая часть из двух. В этом пассаже нам словно дают справку «В предыдущих сериях»:
«Он метался по городу на грани безумия и повсюду за ним следовала черная тощая фигура с кривыми рядами растопыренных, изломанных ребер, хаотично торчащих из продолговатого узкого туловища, и десятком угловатых длинных и коротких конечностей. <…>И только когда судьба случайно свела его с Аней, одной из дочерей рода Крешвинь, отлученной от ведьмовской семьи за нарушение обетов, Синявский узнал, что не повредился рассудком, а за ним ходит одна из ипостасей ее матери Ведары, и как только она приблизится к нему…»
Все эти могущественные дочери рода Крешвинь, ипостаси матери, ведьмовские кланы — отдает женским фэнтези из серии «магическая академия». Звучит ужасно пафосно, не вяжется с современным городским сеттингом, по крайней мере когда это вот так вываливают в текст. Было бы очень неплохо более подробно раскрыть предысторию, ведь это тоже интересно — обычного парня Юру начинает преследовать нечто, сводит его с ума, затем он каким-то образом встречает Аню, она его каким-то образом убеждает, что на нем проклятье, он ищет «пожелателя», а дальше уже события рассказа. Но в итоге то, что привело Юру в дом Ведары, остается заключено в куцем абзаце. Оттого и линия с Аней становится какой-то невнятной (нафиг она вообще нужна была? С таким же успехом Юра мог сразу встретить саму Ведару), и Юра плохо раскрыт, ведь мы не проходим с ним этот путь от обычного человека до убийцы каждого, кто мог на него держать зло. А ведь рассказ не такой длинный, знаков хватало, чтобы развернуться. В общем, надо подумать.
Проклятие Неврака.
Страдающему из-за потери родителей в автокатастрофе Стивену начинают являться демоны. О, опять у нас америкашки. И опять, наверное, неопытный автор. Неряшливый, неграмотный, наивный, ванильный текст, полный штампов, чрезмерной эмоциональности, пафосной драмы, словно писал подросток:
«Стивен шёл по грязному асфальту, вдыхая и выдыхая ядовитый дым! Слёзы замерзали у него на щеках, ведь он до сих пор не может отойти от смерти родителей, которые погибли в автокатастрофе месяц назад. Он должен был ехать с ними и не знал, благодарить судьбу за то, что ещё жив, или винить себя в их гибели? Он заблудился в лабиринте собственного сознания, а пытался найти выход в алкоголе, что наоборот закрывал всё белой завесой тумана.»
Знаете, я в принципе понимаю читателя 29, который накатал столь подробный обзор на этот текст. Увы, не прочитавшие вряд ли смогут оценить его труд по достоинству, он на самом деле смешной. Я бы могла разобрать каждую фразу этого рассказа, жаль, что впереди еще полторы сотни нетленок, а дедлайн поджимает. Автору советую для начала побольше читать современную русскую литературу, из-за стеба не расстраивайтесь, если чо. НЕТ
Розелла.
Двое астронавтов, которые друг друга не любят, сидят на станции на планете Венера. О, снова американцы. Ну хочу я, чтобы был хороший рассказ про американцев, но опять нет. Текст прямо кишит канцеляритом:
«стало решающим фактором для полета на втором экспедиционном корабле на станцию»
«Астронавтам повезло пребывать на Венере во время длительной ночи, которой предстояло продержаться еще двести сорок четыре земных суток.»
«Доктор Хили ужасно нервничал от одной только мысли, что приземление на поверхность Венеры прошло далеко не гладко, и ему бы не хотелось вновь выходить наружу самолично»
«Вуди предпочел крепко держаться своей позиции и не позволял никому ее оспаривать.»
«- Да чтоб тебя… - Бэрра поглотил приступ агрессии, он не удержал колбу с веществом в руках, и та разбилась на мелкие осколки. - Да что за день-то такой!»
Сюжета просто нет, рассказ длится долго и нудно. Перепалки Бэрра и Вуди неинтересны. Их двоих друг от друга невозможно отличить. Диалоги ужасные, однообразные, с бесконечными лишними атрибуциями. Восстание роботов — что этим хотел сказать автор? Ничего не предвещало вроде. Неудачная попытка закосить под Брэдбери, видимо. НЕТ
Семейная традиция.
Костя приезжает к семье невесты Лили, чтобы познакомиться и отпраздновать високосный Новый год, который они обязательно должны встречать все вместе. Тут хочу восхититься и привести пример, как много можно сказать одним лишь диалогом:
«— Наконец-то познакомлюсь с будущими родственниками, — сказал Костя, следуя за Лилей по тропинке, вытоптанной между пышных сугробов.
— Нашел чему радоваться. Если бы не эта долбанная традиция, я бы уже сейчас загорала на пляже.
— Не говори так. Ты просто не знаешь, как это без семьи.»
Мы с порога узнаем кучу фактов: Костя и Лиля планируют пожениться, они едут знакомиться с ее семьей, Лиля к своей семье относится не очень, Костины родители мертвы или бросили его. И это три реплики! А во многих других рассказах это все прописали бы пояснялкой в четыре абзаца. Учитесь, друзья, как надо писать диалоги и подавать информацию.
Первая половина рассказа — восторг: очень странненькие детали (бабка-лунатик, неуютный дом, папа, уставившийся в фотографию, близнецы, которые все время носят жуткие костюмы и так далее) дают чувство тревоги и напряжения. Действо подходит к Новому году, становится все страньше и страньше.
Но вторая часть, после наступления Нового года, рассказ губит. Во-первых, Костя выглядит каким-то наивным восторженным дураком: ни разу обо всех очевидных странностях не спросил Лилю напрямую — почему близнецы никогда не снимают костюмы, зачем бабка у него состригла волосы, что за фото держит ее папа. А услышав предостережение не ходить на улицу и увидев аж десять запертых замков на двери, мог бы по крайней мере насторожиться. Его раздражающая зацикленность исключительно на любимой Лиле понятна, автор нас готовит к финальному ходу, но она же делает его совершенно одномерным, неживым. Герой, который должен стать маньяком. А таким героям нет сопереживания. Во-вторых, эта огромная пояснялка от Лили в конце. Ну прямо Шерлок Холмс: «а на самом деле, доктор Ватсон, все было так». Плюс ко всему она длинная и довольно путаная, очень-очень много информации сваливают на нас. Выглядит инородной вставкой в неплохой текст. Главный злодей у нас, оказывается, дед Гаврила, да только о нем мы что-то узнаем лишь со слов Лили. Где ж это видано? В-третьих, Лиля тоже получилась одномерной. Как с самого начала морщит нос со всего происходящего, так и в конце. Ощущение, что она вообще бесчувственная стерва. И от этого тоже какая-то неживая. В-четвертых, остались вопросы. Почему близнецы ничего не ели, например. И не говорили, а только рычали. Автор вроде этим пытался добавить странности, но этому ведь нет объяснения. Они обычные люди, которые почему-то вели себя странно. Какие дети ничего не станут есть за новогодним столом? Или вот — Високос выносит скованного деда Гаврилу из дома. Что семье мешало этого деда выкинуть на улицу перед Новым годом, отдать Високосу да и избавиться от него? Что-то не везет мне с Новым годом, вроде много рассказов, хоть альманах отдельный делай, но не нравятся. НЕТ
Ужас нашего двора.
Рассказанная в формате байки история исчезновения детей в песочницах, где их пожирает нечто, оставляющее лишь внешнюю оболочку. Идея в принципе неплохая, сюжет какой-никакой есть. А вот язык у рассказа плох:
«- Возмутительно! И это под нашим-то носом?! - возмущалась шестидесяти семилетняя Галина Прокофьевна, почившая без малого как три года.» — например, вот это читается так, словно она сначала умерла, а через три года начала возмущаться.
«ставшая самым уважаемым жильцом нашего дома на правах «голоса народа», и человека, показанного по телевизору, в последствие до самого своего почина проводила тщательную каждодневную инспекцию вдоль подъездов на предмет правонарушений.» — канцелярит, тяжеловесность. По канцеляриту этот рассказ вообще один из лидеров, вы посмотрите хотя бы на это:
«По последним опросам Вадим Альбертович обходил ближайшего оппонента на 24%, что в условиях нынешнего положения дел являлось очень сильным отрывом.»
Диалоги тоже очень плохи — оба основных героя общаются абсолютно одинаково, злоупотребляя восклицаниями:
«Да при чём тут вообще увольнение? Что я такое несу?! Дети, Антон, понимаешь? Оно пожрало всех детей и до сих пор находится где-то там, внизу!»
«Ты себя слышишь? Шаляпин, я тебе верю, но только потому что знаю тебя неплохо. Участковый, не смей даже эту дурь своим выкладывать! Увольнение — это лучшее что тебе грозит, понимаешь? Ни в коем случае ничего подобного не говори им!»
Плюс ко всему неграмотно.
История не преподносит ничего особенно нового и в плане сюжетных поворотов, все это мы где-то уже видели. Пропадающие дети, НЕХ, один храбрый герой, которому никто не верит и которого объявляют сумасшедшим, второй герой, который осознает правоту первого. Подойдет как стори для Мракопедии, в ССК не годится. НЕТ
Комментариев: 0 RSS