Гратола.
Действие разворачивается в начале 22 века, мир пережил серьезные кризисы, вымирание видов и климатический хаос. Команда из четверых парней исследует историю загадочного биоинженерного холдинга «Гратола», оплывая заброшенные острова. Первое, что бросается в глаза: автору плохо удаются описания чувств — очень клишированно:
«Гарик грустно улыбнулся. Игнат увидел безмолвную боль в его глазах, такая не проходит и не притупляется с годами, она всегда будет висеть над ним и накладывать отпечаток на все, что его окружает, на все, что он будет делать.»
«И вот, в одно прекрасное утро пришел незнакомый человек и сказал, что самолет отца упал в океан. — Гарик с трудом сдерживал дрожь в голосе. — В тот день мама, будто умерла вместе с ним. Она начала пить, потеряла память, забила на меня и каждый день ждала отца из командировки.»
«Веня неотрывно смотрел на детскую фотографию друга. Игнат видел, как его глаза заблестели от подступивших слез, как он с трудом подавляет нахлынувшие эмоции.»
«Игнат не был таким человеком, но выдал себя за него. Ему хотелось получить место в команде Гарика, чтобы хоть раз в жизни совершить что-то из ряда вон: покинуть свой устоявшийся мир, выбраться из стен своего дома, которые, как панцирь рака-отшельника, защищали его от угасающего мира и пуститься в авантюрное приключение, о которых он столько читал.»
Вот последнее, как описание предыстории человека, вообще никуда не годится. Очень просто можно было бы это обыграть, допустим, команда что-то начала вызнавать у Игната, он бы спалился, что ничего не знает, они бы поругались, он мог бы в распаленных чувствах выдать монолог… Вместо этого нам в лоб говорят, почему Игнат оказался тут.
Вообще во всем, что касается эмоций, текст провисает. Например, ребята спасаются от монстра в комнате, обсуждают смерть друга и сразу же переключаются на другую тему — съемку фильма прямо на месте. И этот переход сделан максимально грубо и неестественно. Люди еще не отошли от шока, еще не факт, что они в безопасности, а съемку обсуждают так, будто ничего не произошло.
«— Сначала запишемся!
— Интервью?! Сейчас?
— Круто будет, в антураже заброшенной секретной лаборатории! —приободрился Веня.»
И после этого Игнат спокойно, ни разу не сбившись, выдает в камеру длиннющую историческую справку. У парня нервы стальные, скажу я вам!
Зато монстры — интересные. Несмотря на легкую затасканность, картинка загадочного помещения под маяком получилась яркой, хочется нарисовать иллюстрацию, но не умею.
Как итог — страшилка получилась, но персонажи и их взаимодействие прописано на примитивном уровне. Игнат и Андрей неинтересные, поэтому и за их злоключениями наблюдать неинтересно. Из этого рассказа можно было бы сделать неплохую компьютерную игру, потому что экшен автору явно интереснее прописывать, чем героев. Но то, что в игре прокатит, в рассказе как-то не очень. НЕТ
Дно.
На трэвел-блогера в Стокгольме выходит местная девушка и за солидную сумму предлагает обсудить с ее чудаковатым отцом истинную причину потопления легендарного корабля «Васа». Из мелких придирок: сначала написано, что год назад дизлайки у Олега зашкаливали и его контент получал лишь насмешки, а абзацем ниже — что, когда он начинал, приняли его «сносно». «количество купюр в двести евро» — мне сначала показалось, что в конверте всего было двести евро, и все никак не могла взять в толк, почему Олег так офигевает от этой суммы и даже собирается вложить это в выкуп студии. Третья придирка — я не поняла, откуда у Олега взялся осколок зеркала.
По тексту в целом: написано неплохо, но какой-то перебор с бредом, если честно. С самого начала ломала голову, как можно связать затонувший корабль и игошу-мюлинга. То, как связали — разочарование. Две такие необычные темы схлопнулись в банальнейшую мотивацию банальнейшего злодея. Причем выглядит это все так, будто сову на глобус натянули, честно не представляю, что могло подтолкнуть автора к такому сочетанию этих тем. Финал непонятен. Олег резко зафанател от своего пленителя? Вроде ничего не располагало, его восторг выглядит неправдоподобным. А вот это «жить ему оставалось меньше года» в середине рассказа выглядит дешево. Как в детских ужастиках. Самое обидное, что фантазия у автора в целом сработала классно — тут и шведский колорит, и загадочная трагедия, уходящая в века, и совершенно нетривиальные горничные-бодибилдерши, и редкий монстр мюлинг, но из всех этих вкусных составляющих, как по мне, получился совершенно несъедобный винегрет. НЕТ
Другая мама.
Олеся работает в органах опеки и сама готовится стать мамой. В семьях, с которыми она работает, начинают исчезать дети, странно ведет себя и Олесина приемная дочь. Привет, La Llorona) Очень не понравился «пролог» в этом рассказе. Сперва скучное описание природы, потом «являлся полноправным владельцев своих вещей», а потом высокопарное:
«В девять лет мало что понимаешь о непростой взрослой судьбе. Мишка тоже не понимал. Отец ушел от них еще до школы. Просто исчез в один миг, а вместе с ним закончились поломанные петушки на палочке и игрушки на день рождения.»
Я так и представляю десятилетнего кузена своего мужа, который сидит с бокальчиком сока и говорит: «Ах, в десять лет мало что понимаешь о непростой взрослой судьбе…»
Или вот это «Грудь сжало щемящее чувство тоски по прошлому». Философ Мишка.
И что это за вечное «вернулся со школы», я в половине рассказов с упоминанием школы встречаю такое? Ну откуда это? Звучит ужасно, учебник Розенталя в руки всем.
Когда начинается часть от лица Олеси, рассказ становится значительно бодрее. Конкретно глаз цеплялся только за некоторые диалоги:
«- Не думаю. Он тоже боится своих снов. А еще к нему недавно приползал паук, как к нам в ванну, помнишь?
- Пауки тоже мерзнут, - возразила Олеся, - и ищут, где теплее. (почему возразила-то? На что?)
- Как скажешь. (в смысле?? Если Олеся имела в виду, что не так уж Арина с этим мальчиком похожи, потому что пауки много к кому залезают, то выше это надо было яснее выразить)
- Слушай, хочешь я лично буду каждый день осматривать твою комнату? И если найду хоть одного, хоть самого крошечного паучонка, то тут же выдворю его вон. Уходи-и-и паучок, не трогай мою Арину.» (это к чему?? Они как будто отвечают на какие-то другие реплики невпопад, Арина вообще в диалоге никак не показывает, что боялась того паука)
Сама Олеся меня скорее бесила, особенно в общении с Ариной. Девочка просто рисует (ок, ночью), а Олеся вырывает у нее рисунок, комкает и говорит: «Так, дорогая, всему есть предел… Подумай над своим поведением, барышня». Или Арина утром приходит вялая, говорит, что не хочет есть, а Олеся ей: «Что за ерунда? Завтрак – неотъемлемая часть хорошего дня.» О боги, вот зануда. Она могла бы играть роль антагониста а-ля фрекен Бок, если бы рассказ был от лица Арины. Неудивительно, что Арину увела «другая мама». Но здесь опять непонятно — Мишку она окучила за один присест, он за ней спокойно ушел, а Арину терроризировала довольно долго. Мне казалось, что «другая мама» приходит за детьми, которым в своей семье не очень (тот же Жора такой же, как Мишка), но Арина выбивается, она как-то особо не хочет за ней уходить и боится. Другая нестыковка — написано, что Мишка был единственным ребенком в семье, с мамой-алкоголичкой. При этом детство Мишки проходило как минимум в эпоху, когда были кнопочные мобильные телефоны. Но в наше время Олеся встречает старуху с внучкой, которая как раз и есть мама этого Мишки. Почему старуха (не, ну алкоголизм, конечно, людей может довести, но если все настолько плохо, кто доверил ей ребенка??), откуда взялась эта новая девочка у нее?
С момента похищения Арины читать стало как-то совсем невыносимо. Автор явно перебарщивает с невероятной таинственностью и туманностью, очень утомляют бесконечные диалоги в этом стиле:
«- Ты… зачем ты пришла? Нет-нет… уходи, уходи сейчас же!
Она взволнованно крутила головой, губы что-то шептали.
- Пожалуйста, дорогая, пойдем. Я нашла тебя, как ты просила!
- Нет! Я не просила… я не хотела… как ты вошла? Как попала сюда? – Арина дотронулась ладошкой до Олесиного лица, потом до груди, а затем до живота. Глаза распахнулись в ужасе. Арину затрясло.
- Нет! Я не твоя дочь! Мои родители погибли, но теперь у меня есть новая мама. Уходи, скорее…»
«- Стой!
<…>
- Не трогай мою дочь…
- Дочь? – защелкала тварь и жадно облизнулась, - она не твоя дочь… и ничья дочь. Она никому не нужна.
- Мне нужна… мне!»
И вот так половину рассказа. Вникать в происходящее очень сложно, в тексте сплошные эмоции перекрывают действие. Уже знакомое чувство, будто автор в голове кино представлял, а на бумагу перенести не смог нормально. Понятна задумка, понятен конфликт, который автор представлял в голове, понятен желаемый прогресс героини… Но воплотить не вышло. НЕТ
Красота.
Недовольная своей фигурой девушка находит Вконтакте приложение «Красота», которое позволяет ей слепить себе идеальную внешность — не только на фото, но и в жизни. Ни на что не намекаю, но когда рассказ начинается с этого:
««ВАУ, МОЯ ПРЕЛЕСЬТЬ!!! ЭТО – ШЕДЕВЕР!!! ИМЕНО ТОТ СЛУЧАЙ, КОГДА КОЛОРИИ – НИ ЧТО!!! НАСЛАЖДЕНИЕ – ВСЁ!!!»
Запал читать как-то резко сокращается. Особенно после травматичного опыта прочтения рассказа «Тысяча чертей»)) Честно говоря, вообще не припомню, чтобы хоть где-то в удачных рассказах использовался капс. Либо вообще не было, либо (возможно) совсем минимально, уж точно не такими «орущими» предложениями. И несмотря на то, что вроде автор солидарен, что капс раздражает, он не брезгует другим оружием уже в устах ГГ — множественными восклицательными знаками:
«- Сиськи малюсенькие – две штуки! Жопа огромная – одна штука! Ноги короткие с целлюлитом – две штуки! Морда – если накрасить, то на троечку с минусом потянет – одна штука! Жир подкожный, ни хрена не лечебный – с избытком! Такое богатство – и мне одной, охренеть можно! Любите природу – мать вашу, ведь это всё дано ею!!!»
Ну прямо съежиться хочется под этим. Вообще у ГГ явные проблемы с темпераментом: что на себя орет, что на бедное приложение. Хоррор уже тут начался:
«Олеся глухо рыкнула и заговорила – отрывисто, с ненавистью, постепенно повышая голос:
- Идеальная внешность, говоришь? Да?! Красота – везде? С фоточками легко шаманить, да?! А по-настоящему слабо? Слабо, спрашиваю? Если у меня крышу снесёт, кто виноват?! Думаешь, всё так просто?!
Она сама не поняла, как в её руке очутился USB-провод от телефонной зарядки. Сознанием хватко рулила всё та же ненависть, фигурка на экране подбавляла безрассудства. Олеся со второй попытки воткнула разъём в ноутбук, крепко сжала пальцами правой руки другой конец провода.
- Давай, меня корректируй! Устанавливаю соединение!»
Ну реально, я бы поняла такую мощную реакцию, если бы у нее было какое-то уродство или инвалидность. Но она же обычная девушка. Разумеется, многие женщины почувствуют в Олесе родственную душу, я тоже чувствую и тоже много чего меня бесит в моей внешности, но чтобы так психовать от обычного приложения… Тут какие-то проблемы с психикой, по-моему, и фотографии бывшей одноклассницы на Гоа — слабый триггер для того, что она учудила. Если абстрагироваться от этого эпизода, то вся первая половина рассказа настраивает на комедийно-романтичный лад, а не темно-хоррорный. Что сейчас толстушка похудеет и начнет свой путь в поисках любви… И уж лучше бы так и было.
Написано не совсем плохо, но неряшливо, что ли: немного мозговыносящие обороты вроде «его картавость была меньше пуза, но больше хромоты.» или «Неторопливо заскользили по коже, но ладонь осталась на месте: полное ощущение – пальцы заползали в неё.», или «Жадный взгляд обволок Олесины бедра, грудь», корявая пунктуация, перебор с многоточиями и некстати удаленные местоимения — автор в курсе, что слишком много местоимений и повторов это плохо, но вычистил текст даже слишком тщательно, во второй половине текста я часто не понимала, что происходит:
«Жадный взгляд обволок Олесины бёдра, грудь: Артём сглотнул – звучно и нетерпеливо, внушительное достоинство оживало на глазах.
Поспешно забрался, почти прыгнул в ванную. Взял Олесю за плечи, притягивая к себе.»
Вот тут, последнее, о чем говорится в первом абзаце — достоинство Артема, из чего я автоматически перенесла его как подлежащее в следующее предложение. Но нет, речь не о достоинстве)))
«В паху тоже двигалось, утрачивая прежний вид. Запястье и предплечье ощущали тёплые, сыроватые, частые прикосновения.» — в чьем паху-то? По логике в паху Артема, но дальше пишут про запястье и предплечье, которые что-то ощутили — чьи запястья? Олесины, раз от ее лица? И что двигалось в паху и утрачивало прежний вид? Никак не могла понять, цветы расцветают на шатене (господи, как же после Шеболдаева 108 хочется называть всех шатенов Глебами) или на самой девушке?
То, как описывается удовольствие, которое получает от расцветающих любовников Олеся, тоже никакой критики не выдерживает: «Первое наслаждение ударило в голову, раскатилось по телу», «Наслаждение билось в каждой частице тела, обещая ещё больше, больше…», «Удовольствие росло, всаживая в Олесю разряд за разрядом.».
Финал на троечку — взрослые бабы устраивают терки из-за школьных времен. Особенно поражает поведение Снежаны, честно говоря: девушка получила билет в прекрасную жизнь, нафига оно ей надо, самоутверждаться за счет бывших одноклассниц-толстух, ей делать нечего? Я бы могла понять, если бы в школе Снежану гнобили эти одноклассницы, и она теперь им хотела показать, как стала крута, в отличие от них. Но Снежана, судя по тексту, и в школе была королевой, на наличие у нее каких-либо комплексов ничего не указывает. Да она про само существование Олеси давным-давно забыть должна была. Короче, автор очень номинально прописал эту тему школьной неприязни, я не прониклась. Ну да, у всех в школе были лузеры и королевы, но спустя столько лет так париться и враждовать? Я бы поняла такую ненависть, если бы Олеся реально была изгоем, которую эта Снежана изводила по какой-то причине или даже без, но так… Короче, героини — клише, их отношения прописаны поверхностно, как следствие, психологизма нет, серьезно рассказ не воспринимается. НЕТ
Комментариев: 0 RSS