Читатель №11. Обзор №15

Варина Вера

В целом мне текст понравился. Единственное, что мне не понятно, по словам этих сектантов выходит, что давить надо для того, чтобы грехи перешли от умирающего и он попал в рай, т.к отпустить грехи некому. И грехи могут переходить только по крови. Но потом грехи переходят к Ксюхе, хотя она никак не по крови. Хотя казалось бы, по этой сектантской логике, бабка должна была свои грехи забрать на тот свет. Что-то тут не вяжется.

Велосипед

Видно, что автор очень старается писать хорошо, и поэтому иногда получается криво. По тексту слишком много внимания уделено Павлу и его работе, его службе в армии и восточному гостеприимству, а хоррору (какому-никакому) отведено полстранички в финале. Поэтому не было ни напряжения, ни смутных тревог приближения неведомого, ничего. И когда все же появляются щупальца-лианы, то пугаться уже поздно, да и не очень хочется.

Верь бабушке

Верь бабушке, не верь бабушке… умерла бабушка. И явилась внуку, как и обещала. Слишком быстро его упекли в дурку, слишком долго там держат, для тихого сумасшедшего. Родственников никаких нет, хотя бабушка упоминает внучку, сестру внука, но куда она делась — непонятно. В общем, не верю. Следовательно, и не пугаюсь.

Весь прекрасный мир

Хороший мир, страшная история. Пугающие дети. Все на уровне, спасибо.

Вечное Возвращение

Я стараюсь избегать слова «графомания», но оно преследовало меня на протяжении всего текста. Это невероятно утомительно читать, потому что никто в этом тексте ничего не делает просто так: герой не плачет, это «слезы потекли из тяжелых век, полных отчаяния и безысходности»; он не думает, это «проскользнула настойчивая мысль и забежала в объятую пламенем обитель сознания» и т.д. и т.п. В самом начале автор пишет про худое тело Бездонного, а через полстранички сообщает, что он был тучный. И я понимаю, что автору важнее распихать по тексту весь свой арсенал прилагательных, чем построить более-менее интересный сюжет. И из-за всех этих мыслеобразов я так и не поняла, что действительно имело место в реальности, а что происходило только в болезненно-агонизирующей обители неокрепшего разума несчастного Сергея.

Вешкелица

«Скривили свои пернатые шеи», «усталость в кубе со скукой», «резко обернув туловище, он бросил на меня взгляд», «перебирать ноги», «лицо мое было уставлено в отсыревшую прогнувшую деревянную стену», «каллея от краски»…тут даже комментировать не буду. Манера повествования такая.. старомодная. По первому абзацу я уже приготовилась к чему-то «из глубины веков», вот только оказалось, что текст идет от лица современного человека, редактора крупной газеты. Почему редактор вдруг едет в какие-то е.. далекие края чтобы взять у древнего священника интервью о пожаре, произошедшем пятьдесят лет назад — понятия не имею. Почему он считает это главным шансом своей жизни, заслуживающим место на первой полосе — тем более не в курсе. Но едет и бог с ним. Вот только никакой истории о пожаре не будет. Один абзац с сообщением «все сгорело». Хватит вам интересных историй. А потом будет скучнейшая «развязка» о странных местных, а ведь таких историй уже не одна и не две. В общем, ничего нового, обороты кривые, запятые хаотичные.

Взаперти

Лавкрафт и «Гражданская Оборона». Это могло бы звучать как нечто легендарное, но не в данном случае. На самом деле я была даже заинтригована происходящим, и тем более отношением героев к происходящему. Мертвый младенец, сумасшедшая женщина, ребенок с выколотыми глазами.. это было интригующе, я ждала интересной развязки. Но потом оказалось, что «русское поле источает смерть» и мне захотелось завыть. Я считаю «Русское поле экспериментов» шедевром, но если его процитировали ближе к финалу, то, кажется, нас ждет бред. Потом появился Ньярлатхотеп со своим хаосом и отведенными всем персонажам ролями — там и ребенок, и женское начало, и благочестивая старость… и, разумеется, бред в финале — агония умирающего сознания. А вечность пахнет нефтью, как будто мы раньше не знали.