– А для чего люди на дачу ездят? Чтобы ото всех спрятаться. Тут ты дважды огорожен – участком и домиком еще. Существуй как хочешь. Это не отдых, для отдыха на море катаются. А дача не для того, здесь теперь особая порода живет – дачные люди. Вот ты сюда зачем ездил?
– Бу… бухать, – честно ответил Никита.
– Вот. Спрятался ото всех и бухаешь. Тут укрытие, тут логово. Для тех, кто не успевает. За жизнью, и вообще, сейчас время такое быстрое… И всем ты должен. Успешным должен быть, счастливым, должен соответствовать. Не каждому же это нравится, мне вот не нравится, например.
– Мне тоже.
Вот и пришло к людям, жаждущим (кто-то откровенно, а кто-то в глубине души) уединения то самое уединение. Да не простое, а приправленное мороком, дурманом и кровью спрыснутое. Уединение тяжелое, страшное и гнетущее, не приносящее ни покоя, ни радости.
Вьюрки - небольшой дачный посёлок, коих по всей наше стране разбросано видимо-невидимо. Меченая участками земля, набравшись на зиму сил, отогревается и подпускает к себе суетливых, как муравьи, садоводов-огородников: копать, сажать, удобрять, поливать, строить, жечь, а в конце - сидеть на порожке после заката, сверкая грязными пятками, и ждать, когда затопится, наполнится терпким паром банька, покроются горьковатой пенкой на мангале сосиски, заглянет на огонек сосед с бутылочкой домашнего вина под мышкой. И будет куриться дымок костра, и слюдяные звезды подрагивать в далекой небесной стыни, и ночная прохлада покусывать оголившийся локоть. Но это - сюжет банальный, нам давным-давно известный, многим даже наскучивший. А Дарья Бобылева крутит штурвал жизни совсем в другу сторону и предлагает нам заглянуть... куда? Глубже? Выше?
В один из дней, к удивлению жителей посёлка, пропадает выездная дорога - связующее звено между Вьюрками и внешним миром. Словно резинкой её стирают, а землю припудривают так, что и следа не остается. А вместе с ней пропадают и люди, пытающиеся из Вьюрков сначала выйти, потом выбраться, а потом - бежать, куда глаза глядят. Кое-кто, проплутав, возвращается обратно, но иной: опустошенный, страшный, дикий. А в скором времени за зеленый забор поселка начинают пробираться чужие: такие же дикие и страшные.
Повествование, поначалу неспешное, быстро набирает скорость. У автора мастерски получается не только сплетать слова, но и держать интерес читателя "на плаву", несмотря на то, что с каждой новой главой в книгу вводятся всё новые и новые персонажи. Немудрено и самим заблудиться там, внутренне перегореть, отложить книгу на время, выйти покурить. Но нет: читаешь страницу за страницей, и словно смотришь за всеми этими Витьками, Юльками, Катьками, Светками напрямую, а точнее - с той, темной, стороны. Глазами попрыгнуьи-игоши, хрипящей жаром Полуденницы, русалки-насмешницы, ободранной кошки-атаманши, видим мы, как лезет из человеческих душ трусость, подлость, эгоизм, склочность, жадность, кровожадность. Как рушится привычный мирок - словно на карточный домик дунули. Как не хотят люди сплачиваться - даже в такой пугающий миг. Сидят каждый на своем участке и лелеют свой ужас в одиночку, баюкают, как тетя Женя своего супружника, кормятся страхами, пугливо прислушиваясь к шелесту и скрежету за окном. Молодежь еще пытается что-то изменить, старшее же поколение словно застывает и покорно ждет своей участи. Успевая, однако, слегонца соседу напакостить.
Книгу можно разгадывать, как сборник страшных загадок, можно изучать, как собрание славянских мифов, читать, как мистический роман. Я на него вышла целенаправленно: после «Болотницы» Татьяны Мастрюковой мне срочно понадобился "догон", поскольку, как не нагоняла я на себя страху, как не мудрила с освещением и музыкальным сопровождением, сюжет, начавшийся просто феерически, к концу сделал "бульк" и ... ну, вы поняли. Главное, понять вот что: аномальщина, как бы она со всех сторон не пёрла, не самое страшное зло. А вот существо человеческое уж ударит так ударит: на кусочки разнесет, перемолет, да потом своим ближним скормит. Мы те еще жернова.
Комментариев: 0 RSS