Ночью снова море бушевало.
Рассказ представляет из себя рассуждения героя, которого вырастил педофил, о природе его отношений с этим педофилом и другими героями. Текст отмечен типичной болезнью начинающих — штампы и пафос в одной связке:
«Ночью море снова бушевало. Невиданной силы волны разбивались о набережную где-то там, внизу, с промежутком буквально в пять-десять секунд вспыхивали необычайно яркие молнии, заполняя спальню трескучей стробоскопической белизной. Порывы ветра заставляли стекла в ставнях страдальчески дребезжать, легкие тюлевые занавески слабо колыхались, перебираемые похотливыми пальцами сквозняка.
Я смотрел на потолок – туда, где разворачивалась подхлестываемая вспышками молний яростная битва теней, – и думал о той ночи, когда Виктор умер. Она тоже была отмечена неспокойной погодой, только рев воды и грохот грома были слышны, только полыхали одна за другой яркие вспышки.»
И вот этот невероятный пафос сопровождает на протяжении всего рассказа. Читается на самом деле более-менее легко, но всерьез воспринимать трудно:
«влюбился в девушку, что была младше меня в два раза, влюбился как мальчишка»
«Угловатая красота и беспечное обаяние, неумолимая энергия – и внезапность порывов.»
«В ее чувствах царил хаос»
«Если бы меня все устраивало, я бы никогда не позволил той последней ночи, ночи, когда море бушевало, подойти к роковому завершению»
«Я увещевал его, молил его, взывал к разуму – ведь не могу же я принадлежать ему вечно! Но его голос – громкий и властный, берущий верх даже над силой ветра, полубезумный глас жестокого титана, разил, словно стрелы»
«Вполне возможно, картина эта существовала отдельно от нас, и мы просто играли выданные нам роли какое-то время… каждый – в свою очередь; порой казалось, что нас воспитывает некая сила, явленная извне, что мы пленены общим безымянным фатумом.»
Сюжета в рассказе толком нет, это больше похоже на мемуары. Пафос раздувается такой, будто фэнтезийные рыцари готовятся к борьбе с темными силами, но нет, речь всего лишь о круговороте педофилов в одном маленьком магазинчике в курортном городе. Одни и те же вещи обмусоливаются сотнями слов, повторяются снова и снова, хотя все понятно практически с первой страницы. Откуда это все в голове у героя, который всю жизнь проработал в этом самом магазинчике — сложно сказать. Я допускаю, что где-то кому-то этот рассказ даже может понравиться, но вряд ли тут по адресу. НЕТ
Мертвые не спят.
Ученый по имени Герман оказывается на «Новой Церере», космическом корабле, где над людьми ставят эксперименты гшаи, жители другой планеты. Тема космоса — крутая. Меня завораживает эта тема. Но хороший потенциал спущен в трубу. Начало еще нормальное, но когда начинаются диалоги — все, конец. Автору мастерства не хватает круто описать метаморфозы других испытуемых. Ну вот, допустим, тут:
«– Эта штука, что нам вкололи. Та-Ши, кровь богов… – Штефан посмотрел на Германа, Бастиана и, не услышав ничего в ответ, продолжил: – Чувствую себя удивительно бодрым и сильным. Чуть ли не горы готов свернуть.
И он неожиданно рассмеялся. Люди вокруг него заулыбались, а следом и засмеялись, заразившись странной эйфорией. Смеялись минут десять. Бастиан невольно попятился, подошел к Герману, испуганно глядя на жуткие в синем освещении смеющиеся лица, похожие на маски загробных духов.»
То есть минут десять Бастиан просто стоял и смотрел, как все смеются. И Герман тоже. И никак не отреагировали. Штефан просто сообщает «я чувствую себя сильным и бодрым» и смеется. Вместо того, чтобы через детали поведения показать, что одни испытуемые ведут себя иначе, чем другие, автор просто сообщает в лоб и говорит о «странной эйфории».
Штефан, Бастиан, Герман — все говорят одинаково, их друг от друга не отличить. Чем дальше в лес, тем больше дров. Зачем, зачем сообщают героям о том, что они — энергетическая пища для коренных церерцев? Господи, зачем вот эти диалоги:
«– Идеально подходят, – произнес один из гшаев в подобие рации. – Можно начинать операцию.
– Что это значит? – выдавил из себя Герман.
– Что вы подходите церерцам в качестве энергетической пищи.
– Как что?! Как? Как такое возможно?!
– Но чем церерцы отличаются от нас? – спросил Бастиан. – Они ведь тоже живые мертвецы, как и наша группа?
– Да. Гшаи обратили их первыми. Подарили им бессмертие. И сделали их своими рабами. Идеальными рабами. Но церерцев, хоть и редко тоже иногда нужно подпитывать. Та-Ши дарит бессмертие и силу, но не дает новой энергии. Без подпитки они умирают окончательно. Через пять лет.»
Зачем сообщать еде, что она еда? И вообще что-то им объяснять? Чтобы они больше сопротивлялись?
Ну и так далее весь рассказ в том же духе. Автор упивается миром, который создал, вываливая его в пространных пояснялках, забыв про персонажей и сюжет. На одну расу инопланетян наваливается другая, на одно непроизносимое название наваливается другое, и так далее. В фэнтези-текстах часто та же беда — авторы придумывают мир и считают, что читателю будет интересно читать просто про мир. Но нет. Неинтересно. В первую очередь нужна хорошая история, а мир — просто декорация. В условиях малой формы выдумывать масштабную вселенную — двойная ошибка, вам просто знаков может не хватить нормально сюжет и персонажей раскрыть и еще и мир объяснить. Очень редко бывают удачные примеры, один из таких — «Поющие в гробу», но не этот рассказ. НЕТ
Обжарка done.
Детдомовский мальчик гадает на кофе, видит по нему будущее, а в какой-то момент начинает гадать и на внутренностях. В плане языка написано неплохо, но очень уж вязкий и медленный текст. Весь этот бред про кофейную гущу скорее утомляет, чем интригует. Ощущения по прочтении у меня, как у девушки Лизы, которую этот маньяк заточил у себя в квартире и поит кофе:
«Все время варишь этот проклятый кофе. Я скоро свихнусь от его вкуса и запаха. Я сдохну, лишь бы не пить его больше и не слушать твои бредни про гадалок, рестораны и всякую остальную чушь!»
На мой взгляд, подобные извращения могут быть интересными, если они только часть сюжета, как бы украшение рассказа. Как в той же «Безгрешной», где нездоровые пристрастия владыки скорее добавляют перцу, чем ставятся в центр повествования. А этот текст, наоборот, пляшет исключительно вокруг кофе, миллиона видов обжарки, процесса готовки и так далее. Впрочем, не сомневаюсь, что у рассказа найдутся свои поклонники. В одной из ССК был рассказ про маньяка-гитариста, вот там один в один — сюжета кот наплакал, зато про какую-то музыку куча текста, даже похожим образом заголовки выстраивались. Не удивлюсь, если и этот в сборник попадет, а мне останется только скрипеть зубами)) Простите, совершенно не мое. НЕТ
Родные, любимые.
После смерти тестя и тещи Андрея одинокая свояченица переезжает жить к его семье. Начало очень затянуто — обычная сцена из жизни семьи, без какого-либо намека на завязку конфликта, длится страницы четыре. Огромный абзац-простыня посвящен родителям Ирины — просто пугающий бетонный блок посреди текста. Потом так же медленно повествуется, что члены семьи заболели. Ну ок, лежат с температурой, обычное дело. Пока я ждала, что Ирина и Виталик превратятся в зомби, умрут или еще чего, автор меня обломал и повернул на долгое, в огромный абзац-простыню, описание свояченицы Веры… В ожидании интересного сюжета я так и провела все 19 страниц. Для такой истории подобный объем — слишком много. Постоянные простыни с описаниями, лишние подробности, не играющие никакой роли (к чему про игрушки было, например?), развязка не удивляет. Тяжелый для прочтения рассказ, в плохом смысле.
«В юности она занималась в театральной школе-студии и до рождения Виталика даже выступала в местном театре. Но сейчас по резким дёрганным движениям в ней нельзя было угадать актрису.» — а какая связь, простите? Она актриса или манекенщица? НЕТ.
Ролевые игры.
Витя — мужчина под 30, но он одевается и живет как ведьма, потому что в мире, где он живет, каждый волен сам выбирать себе расу и пол, хоть эльфом становись. Я абстрагируюсь от политической оценки изображенного в рассказе, так как не хочу никого обижать. Буду говорить чисто по литературной составляющей. В рассказе нет никакого сюжета, есть просто попытки иллюстрировать, как ужасен этот мир со своей беспощадной толерантностью, наверное, это и должно нас пугать. Но не пугает, и даже не особенно смешно.
Мой любимый прием – больше капса:
«- ДА ЗАТКНИ ПАСТЬ И ПРОВАЛИВАЙ!!! – заорал Витя, тараща на демона безумные, полные страха глаза.»
Тут так и вижу, как автор открывает гугл и копирует должностные обязанности директора по маркетингу в текст:
«Директор по маркетингу – не офисная мышка, здесь все намного сложнее. Нужно разбираться в основах трудового законодательства и знать законодательные и нормативные правовые акты, осуществлять разработку маркетинговой политики; координировать деятельность по сбору и анализу коммерческо-экономической информации, организовывать изучение мнения потребителей, руководить работниками маркетингового отдела и так далее... Забот невпроворот!»
Чем дальше в лес, тем больше дров, читать очень сложно.
Рассказ какой-то брат-близнец «Совершенной женщины». У того был победивший феминизм (хоть автор и доказывает вовсю, что это не так), у этого вот победившая толерантность. То ли автор тот же, то ли думают похоже. Можно объединиться и творить вместе шедевры, только в ССК я бы не советовала присылать. НЕТ
Руки.
Известный писатель уходит в депрессию и творческий тупик после того, как его бросает жена. Вернуть вдохновение и удачу помогает часть тела наведавшегося к нему в дом воришки. Рассказ начинается с какого-то кошмарного канцелярита, видимо, это была попытка метафоры, но, по-моему, неудачная. В целом довольно много неудачных тропов в тексте, на мой взгляд:
«Ушла молча, сильно сократив объем их длинного – чего греха таить, непомерно раздутого! – романа.»
«её деверь, словно оборотень, изменился окончательно – стал чем-то жалким и трясущимся, вроде желе.»
Тут тоже не работает, потому что оборотень — чудовище, то есть Филипп должен был стать, наоборот, злобным, агрессивным и так далее. А он в желе превратился. Ну и какой из него оборотень?
Или вот «Мысли искрились перед глазами» – это как?
В очередной раз сбивает обилие синонимов, которым автор называет главного героя — то смертник, то писатель, то автор, то несчастный, то хозяин, то хозяин гаража… То же самое и с мужчиной, который вторгся к нему в дом — на половине страницы автор умудряется назвать его нарушителем, вредителем, гадом, грабителем, нежданным гостем. Ни разу не повторился! Респект (это сарказм — когда речь о персонажах, любовь к синонимам лучше поубавить).
«Вчера он узнал, что бывшая жена разбилась в автокатастрофе; ее новый мужик, третий и последний по счету, сидел за рулем и умер на месте. А молодая женщина, сидевшая с ним рядом, погибла сразу по приезду в больницу.»
Здесь особенно хорошо видно. Ощущение, что людей в машине было трое.
Что касается сюжета — мне не понравилось, как прописана трансформация героя. Первый эпизод с воришкой и отрубанием ему рук выглядит натянуто, не верится, что Филипп вдруг резко превратился в живодера. Метафора с руками тоже довольно натянутая. По традиции посоветую автору прочитать другой рассказ из этого отбора, «Лопа» (если пройдет), вот там хорошо прописано превращение героя в кровожадного ублюдка (ну или пробуждение его внутреннего кровожадного ублюдка, каким он был всегда). Здесь это изменение очень резкое, ни с того ни с сего — сначала грустный Филипп в унынии и готов покончить с собой из-за любимой женщины, а тут раз, и он людям руки отрубает. Вот если бы история с руками, допустим, вышла случайно, а Филипп поймал себя на мысли, что ему очень даже нравится отрубать людям конечности, тогда, возможно, получилось бы удачней. Соответственно, далее по рассказу тоже все выглядит неправдоподобным из-за этого слабого начала. Поэтому НЕТ.
Серый человек.
Когда-то житель двадцать седьмой квартиры дома, где живет Антон, исчез. Неожиданно в этой квартире появляется новый жилец, а у самого Антона в доме расцветает плесень и тухнут продукты. Рассказ написан неплохим, но каким-то неуверенным языком. Кажется, будто автор не очень давно пишет. Вроде и уделяется внимание деталям, и запахи есть, и местами создается какая-никакая атмосфера (плесень на продуктах, запах тухлятины из холодильника — удачные находки) но как-то… слишком старательно, что ли?
«Грязные бумажные обои на неровных стенах, обшарпанный комод, паркетный пол с щербинами и неистребимый запах плесени создавали атмосферу старости и запущенности.»
Вот тут, допустим — дает автор много деталей, которые работают на атмосферу, но потом зачем-то констатирует факт: «создавали атмосферу старости и запущенности». А это не должно звучать! Читатель сам должен по деталям считать, что у бабы Веры атмосфера старости и запущенности.
Или, например, в диалоге Антон и баба Вера затрагивают тему квартиры 27. И тут впервые за весь текст автор разражается подробной пояснялкой про квартиру 27 и человека, которого Антон там встретил. Почему бы не вложить описание таинственного соседа в уста Антона, в том же диалоге с бабой Верой? Это было бы совершенно естественно — бабка интересуется, кого он там видел, Антон рассказывает. А теории по поводу того, почему новый мужик там появился, могла высказать сама бабка.
И далее тут и там попадаются вот такие мелочи — то излишние подробности (что Антон покушал перед тем как зайти в Фейсбук, с утра пошел в туалет, потом в ванную, и так бесконечная бытовуха по тексту), то штампы родом из кино («Периферийное зрение зафиксировало мелькнувшую в зеркале размытую тень.»). Полно и лишних фрагментов в композиции, вроде того, где Артем на работе думает, чем бы заняться на выходных и к нему подбегает Лена с билетами. Почти целую страницу на это ухайдакали, а ценность эпизода стремится к нулю. Или разговор с начальницей по телефону ближе к концу — в чем была задача этой сцены? Любое событие должно приводить к развитию персонажа, здесь словно просто так прилепили, лишь бы было. Или вот такие сбои: «Длинный худой человек с костлявыми щеками и серой кожей возник прямо за его спиной.» — снова будто кино нам автор хочет показать, как Антон увидит, что у него там за спиной, если еще не обернулся? Также непонятно, почему Антона никак не волнует плесень и тухлятина в его доме, специалиста бы позвал, что ли.
Финал невнятен. Вели-вели и привели непонятно к чему. Артем изучал-изучал дневники, так ни к чему и не пришел. Никакого объяснения происходящему, что окончательно хоронит текст. НЕТ
Комментариев: 0 RSS